Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13" (СИ) - Голон Серж
Анжелика оказалась в самом низу, так как сидела со стороны отломившегося колеса. Первая ее мысль была о состоянии костюма, придавленного теперь тяжестью двух тел — мадемуазель де Паражон и Жавотты. Анжелика боялась даже пошевелиться, а не то что выбраться, потому что окно кареты лопнуло и ей нужно было освободиться от осколков стекла и не порезаться.
Открылась дверца, и Флико, молодой слуга, сунул внутрь свою лисью физиономию.
— Ничего страшного, маркиза, — выпалил он.
Анжелика была не в состоянии даже отчитать его за неуважительный тон.
— Эта старая темница развалилась на куски? — спросила она.
— Нет! — радостно отозвалась Фелонида.
Ей, видимо, пришлось по душе это милое развлечение.
— Дерзкий мальчуган, дай-ка мне руку и помоги выбраться отсюда.
С помощью Флико и кучера, который прежде всего освободил лошадей, обе женщины и служанка уже стояли в грязи на самой середине дороги…
Обошлось без увечий, но положение их было более безрадостным, чем прежде.
Анжелика едва удержалась, чтобы не разразиться проклятиями. Но гневом делу не поможешь. Это был конец! Теперь-то ей точно не попасть на королевскую охоту и никогда она не будет принята при дворе. Едва ли можно надеяться, что король простит ей этот отказ от его приглашения. Разве попробовать написать ему, или броситься к его ногам, или просить замолвить за нее словечко мадам де Монтеспан или герцогиню де Лозен? Но что она может сказать в свое оправдание? Сказать правду, что поломалась карета? Но это покажется явной отговоркой. Так всегда говорят, когда опаздывают.
Совершенно подавленная мрачными мыслями, она уселась на пень и не заметила небольшого отряда всадников, приближающихся к ним.
— Ого! Вон кто-то едет, — шепнул Флико.
В тишине леса раздавался цокот копыт.
— Милостивый боже! — пробормотала де Паражон. — Разбойники! Мы пропали!
Анжелика подняла глаза. Густая тень леса скрывала наружность всадников. Можно было только различить, что это были высокие, худые и смуглые люди. По их темным глазам, черным усам и бородам можно было предположить, что им не приходилось проводить время в Иль-де-Франс. Галуны на голубой форме потускнели и свободно болтались. Перья на шляпах уныло свисали вниз. Одежда была рваной. Но каждый был при шпаге.
Во главе кавалькады ехали два молодых человека приятной наружности, везущие богато разукрашенные знамена, в которых было большое количество дыр. Все это свидетельствовало о недавних сражениях.
Часть отряда шла пешком, они были вооружены мушкетами и пиками. Первый из всадников, который казался предводителем, остановился около женщин, окруженных слугами, весь остальной отряд прошел мимо опрокинутой повозки, не удостаивая их взглядом.
— Клянусь, друзья мои, что Меркурий — бог путников — покинул вас самым бесстыдным образом.
Непохожий на своих товарищей, он казался упитанным, но свисающие края одежды красноречиво говорили о том, что он тоже немало потерял в весе. Когда он приподнял шляпу, лицо его оказалось веселым. А певучий акцент выдавал в нем гасконца.
Анжелика улыбнулась ему в ответ и, собрав все свое очарование, произнесла:
— Вы, должно быть, гасконец, сударь?
— От вашего взгляда ничто не ускользает, милейшая из лесных нимф. Чем могу служить?
— Сударь! — живо сказала она. — Вы можете оказать нам большую услугу. Мы должны были попасть на королевскую охоту, но произошел этот неприятный инцидент. Не может быть и речи, чтобы починить повозку, но если вы поможете мне и моей подруге добраться до дороги на Ле-Беф, мы будем чрезвычайно вам благодарны.
— Дорога на Ле-Беф? Мы и сами туда направляемся. Клянусь Юпитером, вам повезло.
И четверть часа спустя всадники, которые посадили женщин на лошадей позади себя, прибыли в назначенное место.
На вершине холма Фосе-Репо им открылась поляна, окруженная повозками и лошадьми. Кучера и лакеи играли в бабки, поджидая своих хозяев, или пили пиво в ближайшем трактире.
Анжелика увидела своего лакея и спрыгнула на землю.
— Женеку, приведи мне Цереру!
Юноша помчался к стойлу. И через несколько минут Анжелика была уже в седле. Она вонзила шпоры в бока лошади и помчалась к лесу.
Лошадь сначала сбивалась на толстом ковре из опавших листьев, затем приноровилась и помчалась наверх.
Верхушки деревьев закрывали все, и Анжелика ничего не видела впереди. Она приложила ладонь к уху. Где-то вдалеке послышался лай собак, затем звук одного рога, к которому присоединился другой. Она различила сигнал «вода» и улыбнулась.
— Охота еще не закончилась. Вперед, Церера! Быть может, мы еще спасем свою репутацию.
Она гнала лошадь по краю леса под низко склоненными деревьями, по покрытым мхом корням. Эта глухая, отдаленная часть леса годами никем не посещалась, кроме одиноких охотников и бродяг.
Лай собак все приближался. Олень, которого они травили, по-видимому, собирался пересечь ручей. Гон приближался к Анжелике. Рога трубили во всю мощь.
Анжелика замедлила скачку, потом остановилась совсем. Цоканье подков слышалось совсем рядом. Она выехала из лесной чащи. Отлогий склон вел вниз, в поросшую травой долину, на дне которой под лучами солнца блестела топь. Вокруг нее на другой стороне поднималась темная стена леса, но теперь ей было видно небо с серыми дождевыми тучами, сквозь которые пробивалось заходящее солнце. Приближающиеся сумерки сгущали мглу летнего леса.
Неожиданно многоголосый лай пронесся рядом. Коричневая тень мелькнула на краю леса. Это был молодой олень-самец с едва пробившимися выступами рогов. Камыш на берегу ручья закачался, когда сквозь него промчался олень.
Свора собак понеслась за ним подобно бурному разноцветному потоку.
Затем из подлеска вынырнул всадник, одетый в алый костюм. И почти одновременно на это пространство со всех сторон выехали всадники и помчались вниз по склону. На темном фоне леса сверкающие одежды кавалеров и дам блистали, как облака при заходе солнца, а догорающий закат расцвечивал их украшения, пряжки и плюмажи.
Последним усилием олень метнулся в брешь, которую образовали преследователи, и скрылся в спасительной чаще леса.
Раздались крики разочарования и недовольства. Покрытые грязью собаки сбились в кучу и снова бросились в погоню.
Анжелика пришпорила Цереру и стала спускаться с холма. Ей показалось, что наступил момент, когда ей следует смешаться с толпой.
— Не стоит его преследовать, — раздался голос у нее за спиной. — Животное долго не протянет. А пересечь болото — значит по уши вымазаться в грязи. Поверьте мне, милая незнакомка, вам лучше остаться на этой стороне. Держу пари, что они вернутся на эту прогалину, чтобы собрать собак, а мы, отдохнувшие и посвежевшие, появимся перед королем.
Анжелика обернулась. Она не могла понять, кто скакал с ней рядом. Приятное лицо под напудренным париком улыбалось ей, костюм мужчины был элегантным. Поклонившись ей, он приподнял шляпу со снежно-белыми страусовыми перьями.
— Черт меня возьми, если я не имел удовольствия видеть вас раньше, сударыня. Ибо я никогда не забываю таких лиц, как ваше.
— А при дворе?
— При дворе? — он задумался. — Нет, вряд ли. Я там живу, сударыня. Вы не смогли бы пройти мимо меня незамеченной. Нет, сударыня, не пытайтесь дурачить меня. Вы никогда не были при дворе.
— Нет, я была там, сударь, — упрямо сказала Анжелика и после короткой паузы добавила:
— Однажды.
Мужчина рассмеялся.
— Однажды! Как прелестно!
Нахмурив светлые брови, он задумался.
— Когда это было? На прошлом балу? Я вас не помню. И все же… Невероятно, но я готов держать пари, что вас не было сегодня утром в Фосе-Репо.
— Вы, похоже, помните каждого человека.
— Каждого? Это верно. Надо помнить людей, если хотите, чтобы они помнили вас. Этого принципа я придерживаюсь с юных лет. А память у меня превосходная.
— Тогда не согласились ли бы вы быть моим наставником в этом обществе, которое я плохо знаю? Назовите мне их имена. Например, кто эта всадница в красном, что была рядом с гончими? Она превосходно скачет. Наверное, мужчина не мог бы мчаться быстрее.
