Кости холмов. Империя серебра - Конн Иггульден
Лучшие места у арены заняли Чингис и его полководцы. К исходу третьего дня празднований они были сильно пьяны, и паче всех, почти до беспамятства, напился сам хан. Весь день прошел в чествовании Арслана, монголы много пили за его здоровье и желали старому воину долгих лет. И все же молва о поединке ханского сына с невиданным зверем давно разнеслась по их стану, и все были возбуждены близостью смерти. С последней повозкой из улуса на Орхоне прибыл Тэмуге. Он и принял бо́льшую часть ставок, сделанных воинами на продолжительность поединка. Ставить на Джучи никто не решился. Никто не верил, что он победит в этой схватке с полосатым чудовищем, которое хлещет хвостом и пожирает одним только взглядом.
Когда опустилась ночь, единственным светлым пятном на черной равнине была эта арена, точно золотое око, окруженное всем монгольским народом. Без лишних распоряжений мальчики-барабанщики начали отбивать военные ритмы. С обеда Джучи отдыхал в юрте Джелме, и теперь народ с нетерпением ждал появления ханского сына.
Джучи с мечом отца на коленях сидел на низкой постели, а Джелме стоял перед ним. Джучи был одет в тяжелые доспехи, подаренные ему Субудаем. Железная чешуя толщиной в палец, нашитая поверх туники из толстой ткани, закрывала тело юноши от шеи до самых колен. Юрту наполнял кисловатый запах пота.
– Они зовут тебя, – сказал Джелме.
– Слышу, – натянуто повторил Джучи.
– К сожалению, ты должен идти, – ответил Джелме. Он хотел было положить руку на плечо юноши, но не сумел. Рука поднялась и опустилась. Полководец вздохнул. – Могу лишь сказать, что вся эта затея – полное безрассудство и глупость. Если бы я знал, что из этого выйдет, то еще в Корё отпустил бы кошку в лес.
– Все решено, – промычал Джучи. Он поднял глаза на Джелме и горько усмехнулся. – Сейчас мне нужно встать и прикончить зверя, кажется, так?
Джелме сдержанно улыбнулся. Шум снаружи сделался громче, и уже было слышно, как люди все снова и снова повторяют имя Джучи. Это был момент его славы, но Джелме понимал, что мальчик не доживет до утра. Пока строили ограждение, клетку спустили на землю, и полководец внимательно рассмотрел ее обитателя и оценил мощь его мускулов. Животное, которое гораздо быстрее и вчетверо тяжелее человека, невозможно остановить. Джелме оставил свои мысли при себе, а Джучи тем временем поднялся и размял плечи. Первенец хана унаследовал молниеносную реакцию отца, но этого было мало. Военачальнику не позволено истолковывать приказы хана по-своему, но хорошо усвоенная привычка повиноваться теперь тяготила Джелме как никогда. Он доставил тигра своему господину, но не мог просто взять и отправить мальчишку на смерть. По лицу юноши скатилась крупная градина пота, и Джелме снова заговорил. Только на этот раз его голос звучал чуть громче шепота.
– Я возьму хороший лук и поднимусь на стену. Если упадешь, постарайся продержаться, и я убью его.
В глазах юноши мелькнул проблеск надежды. Но Джелме припомнил единственный случай, когда ему довелось побывать на охоте на тигра. Это было в Корё. В тот раз тигр, даже пораженный стрелой в самое сердце, сумел достать и выпотрошить опытного ловца.
– Ты не должен показывать страх, – тихо сказал Джелме. – Если тебе суждено сегодня расстаться с жизнью, умри достойно. В честь твоего отца.
Джучи ответил ему яростным взглядом.
– Если от меня зависит его честь, значит он слабее, чем я представлял, – отрезал Джучи.
– Все люди смертны, – спокойно продолжал Джелме, игнорируя дерзость. – Не важно, когда это случится: сегодня, в будущем году или лет через сорок, когда ты будешь дряхлым, беззубым старцем. Следует думать только о том, как ты встретишь свою смерть.
На миг лицо Джучи скривилось в улыбке.
– Ты меня не ободрил, командир. Пожалуй, я бы не отказался от этих сорока лет.
Джелме пожал плечами, ему нравилось, что Джучи держится так храбро.
– Тогда скажу тебе только одно. Иди и убей тигра. И твой брат встанет перед тобой на колени в присутствии всего народа. Твое имя будет известно всем, а когда ты наденешь шкуру убитого зверя, люди будут смотреть на тебя с восхищением и трепетом. Так лучше?
– Да, – ответил Джучи. – Если я погибну, не промахнись, командир. Я не хочу, чтобы он меня сожрал.
Сделав глубокий вдох, он на мгновение показал зубы и сквозь низкий дверной проем вышел в ночную мглу. Увидев его, народ закричал, и гул голосов наполнил равнины, заглушив рев заждавшегося зверя.
Толпа расходилась перед ним, уступая дорогу, но Джучи не видел ни пожирающих его взглядов, ни возбужденных лиц. Он медленно шел, приближаясь к ограждению арены. Масляные светильники потрескивали и шипели, и в их мерцающем свете юноша ловко вскочил на ограду и спрыгнул на траву за ней. Тигр наблюдал за пришедшим пристальным, ужасающим взглядом, и Джучи не хотелось открывать клетку. Подняв глаза, он посмотрел на лица своего народа. Его мать была единственной женщиной, которую он узнал среди этих людей, но глядеть на нее он не мог. Боялся, что это
