Александр Дюма - Капитан Ришар
Это был бич, которым Ксеркс собирался покарать греков, но вынужден был ограничиться тем, что высек море!
По мере того как вражеская армия переправлялась на другой берег по мостам, какая-то часть ее отступала через Нёймаркт к Мюльдорфу, а те, кто не испытывал особого страха и не очень торопился, занимали позиции в городе Ландсхуте и в предместье Зелигенталь; но вот, кроме дивизии Морана, прибывшей, как мы сказали, полностью, у Моосбурга появилась головная часть колонны Массена. Она подошла слишком поздно, чтобы отрезать отход австрийцам, однако вовремя, чтобы этот отход ускорить.
Внезапно в направлении главного моста поднялся столб дыма: австрийцы подожгли мост, чтобы отрезать себя от французов водой и огнем.
Наполеон повернулся к одному из своих адъютантов.
— А ну-ка, Мутон! — сказал он.
Генерал все понял, взял на себя командование 17-м полком и со словами «На вас смотрит император, за мной!» повел солдат прямо к горящему мосту.
Под угрозой трех смертей — от воды, от огня и от пуль — они перешли через мост и устремились к крутым улицам Ландсхута.
С высот города австрийцы могли видеть, как французские войска подступают со всех сторон: Наполеон со своими двадцатью пятью тысячами, Вреде — с двадцатью, а Массена — еще с двадцатью тысячами.
Врагу стало просто невозможно удерживать позиции, и он отступил.
Убитых было немного, может быть, две или три тысячи (сказалось отсутствие пушек), но было взято семь или восемь тысяч пленных, захвачено военное снаряжение, техника, артиллерия. Кроме того — и это было важнее всего, — сражение нарушило оперативную линию эрцгерцога таким образом, что она отныне уже не могла вновь сформироваться.
Когда начала затихать ружейная пальба, Наполеон остановился и прислушался.
Позади, между Малой и Большой Лаберой, послышались пушечные выстрелы.
Наполеон натренированным ухом артиллериста определил, что в восьми или девяти льё шло сражение.
Несомненно, это Даву вступил в схватку с врагом.
Но с каким врагом?
Была ли это армия Бельгарда, шедшая из Богемии? Или австрийская армия под командованием Карла? (Наполеон начинал опасаться, что оставил эрцгерцога у себя в тылу.) Или обе они вместе? (А это означало бы огромное войско — примерно в сто десять тысяч человек.)
Даже одна из этих армий была бы слишком сильной для сорока тысяч Даву.
Тем не менее Наполеон не мог оставить свой плацдарм: отступая перед побежденной армией, он позволил бы ей собраться с силами и атаковать его с тыла.
Он ждал, надеясь на смелость и осторожность маршала Даву, но это ожидание было полно тревоги.
Пушечная канонада продолжалась с тем же ожесточением и приближалась к Экмюлю.
И только к восьми часам вечера канонада прекратилась.
Если в предыдущую ночь Наполеон лег в постель не раздевшись, то в эту ночь он не ложился совсем.
В одиннадцать часов ему сообщили о прибытии генерала Пире от маршала Даву.
Император вскрикнул от радости и бросился ему навстречу.
— Ну, как? — спросил он его, прежде чем тот успел открыть рот.
— Все идет хорошо, сир! — поспешил ответить генерал.
— Хорошо! Это вы, Пире? Тем лучше! Что же произошло? Расскажите мне все!
Тогда Пире рассказал этому железному человеку, сражавшемуся весь день и бодрствовавшему всю ночь, о том, что происходило днем.
Даву, перемещая свои войска, отклонился влево, встретил армейские корпуса Гогенцоллерна и Розенберга, атаковал их и, чтобы очистить дорогу, принудил отступить к Экмюлю.
Во время отступления австрийцев были захвачены в штыковом бою две деревни — Паринг и Ширлинг. Сражение шло уже три часа, когда подошло подкрепление, посланное Наполеоном.
Тогда Даву понял, что если император выделил ему двадцать тысяч человек, то он нужен был здесь, чтобы держать врага в поле зрения.
Враг укрепился в Экмюле и, казалось, собирался защищаться. Даву ограничился тем, что обстрелял его из пушек. Впрочем, этим он хотел дать знать о себе при помощи голоса пушек — для уха императора самых знакомых звуков.
И этот голос Наполеон услышал, а генерал Пире ему тотчас же перевел его.
Даву потерял тысячу четыреста человек, австрийцев было убито три тысячи. Наполеон же потерял в Ландсхуте триста, а убил и пленил семь тысяч врагов. Итог дня: из строя выведены десять тысяч австрийцев.
Пока генерал Пире находился у императора, стало известно, что из Регенсбурга прибыл курьер, проехавший через Абенсберг, Пфеффенхаузен и Альтдорф, то есть по тому же пути, что и Наполеон.
Вот какие новости привез курьер.
Император, мы помним это, отдал приказ Даву оставить в Регенсбурге полк. Один полк — это было очень мало, но, нуждаясь во всех своих силах, Наполеон не мог оставить больше.
Даву выбрал 65-й полк под командованием полковника Кутара, будучи уверен в надежности и солдат, и их командира.
Полковник должен был забаррикадировать городские ворота, перекрыть улицы и защищаться до последнего.
Девятнадцатого, в день сражения под Абенсбергом, богемская армия в пятьдесят тысяч человек стояла у ворот Регенсбурга.
Полк вступил в бой с этой армией и оружейными выстрелами убил восемьсот человек, но на следующий день на правом берегу Дуная появилась армия эрцгерцога Карла, идущая из Ландсхута.
Полк растратил на эту новую армию остаток своих патронов, но не имел возможности защитить такой город, как Регенсбург, двумя тысячами штыков против более ста тысяч солдат. Полковник Кутар попытался по крайней мере протянуть время, ведя целое утро переговоры и только к пяти часам вечера сдался при условии, что ему позволят отправить курьера.
Курьер тотчас же поскакал галопом; за восемь часов он покрыл около двадцати льё и в час ночи был уже у императора в Ландсхуте. Он привез ему новость чрезвычайной важности: полковник Кутар и его полк оказались в плену, но Наполеон, таким образом, узнал подробности о дислокации врага.
Богемская и австрийская армии объединились, и, следовательно, эрцгерцог занимал весь район от Экмюля до Регенсбурга.
Итак, враг, с которого Даву не спускал глаз, был армией эрцгерцога Карла! Императору оставалось теперь только наброситься на Экмюль и раздавить его силами сорокатысячной армии Даву и своей собственной восьмидесятитысячной армии; при этом терять время было нельзя.
Генерал Пире сел на лошадь и отправился в Экмюль. Он должен был сообщить маршалу Даву, что император вместе со всеми своими силами подойдет между полуднем и часом дня и о своем прибытии сообщит громовыми раскатами пятидесяти орудий одновременно. Это будет для Даву сигналом атаки.
