Кристиан Жак - Запретный город
— Кто вы, дерзнувшие нарушить безмятежный покой Места Истины?
— Молчун, сын Неби, и моя жена Ясна.
— Ведомы ли вы приемному суду?
— Мы желаем представить высокому суду свое прошение.
— О чем же?
— Мы желаем присоединиться к братству мастеров и поселиться в Месте Истины.
— Принес ли ты, что положено?
Молчун показал кожаный мешок, складное сиденье и дерево для изготовления кресла. Судейский оглядел его приношение и не произнес ни слова.
— А ты, Ясна?
— Я услышала зов Закатной вершины.
Человек с посохом надолго замолчал, словно бы силясь понять, что же она такое сказала.
— Во имя фараона! Поклянитесь, что вы никому и ни при каких обстоятельствах не откроете ничего из того, что увидите и услышите.
Пара поспешно поклялась.
— А коль вы нарушите данное вами слово, да обрушатся на вас злые духи преисподней, да терзают они клятвопреступников неустанно и вечно! Теперь следуйте за мной.
Двинувшись за человеком с посохом, Молчун сначала пропустил в приоткрытые ворота Ясну. На той стороне они увидели переулок, заставленный домами, но времени глазеть на эту таинственную вселенную у них не было, ибо им пришлось свернуть налево и приблизиться к портику, перед которым стояли двое мастеровых.
Темень не давала разглядеть их лица.
Один из мастеров шагнул вперед и схватил Ясну за запястье.
— Куда ты ее тащишь? — немедленно окликнул его Молчун.
— Ты повинуешься нашим законам или немедля покинешь селение.
— Не перечь им, — сказала Ясна.
Мастер ушел. И увел с собой молодую женщину.
Молчун вдруг остро почувствовал свое полнейшее одиночество, и ему стало страшно: что ждет впереди? Он-то надеялся, что разлучать их не станут и что перед судом они предстанут вместе и, стало быть, будут поддерживать друг друга, так что силы у каждого прибавится за счет супружеской подмоги. Но не тут-то было: ему придется отбиваться в одиночку.
— Час настал, — возгласил человек с посохом.
17
Четыре акации.
Жар срубил четыре акации — и управился неслыханно быстро, так что потрясенный дровосек не сводил с него изумленных глаз. Сам дровосек теперь должен был объясняться с хозяином и в ответ на недоуменные вопрошания только бекал и мекал без складу и ладу что-то путаное и невразумительное: хозяин увидал перед мастерской огромную груду поленьев и пожелал знать, откуда они взялись. А молодой человек под шумок уже раздобыл пилу и разделывал комли, чтобы, выбрав участки без сучков и трещин, распилить их на длинные доски, такие ровные, что никакой бывалый умелец не придерется.
К беседе между хозяином и работником Жар прислушиваться не стал, решив, что куда достойнее его внимания готовый товар: рукоятки вееров, гребни, чашки и прочая бытовая мелочь, сундуки и табуретки.
Хозяин мастерской направился к молодому человеку.
— Я дал подробнейшие указания, а ты их попрал. Ты что, не понимаешь: одно деревце свалить и то без дозволения начальства не моги. А ты вон как размахался! Что я властям скажу? Мол, работничка нанял, и уж такой он рьяный, такой услужливый, удержу нет — так, что ли?
— Ваши трудности, хозяин. По-моему, вы просто дали мне задаток и потому, думаю, теперь вправе выгадать на моем заработке. А скажите, как мне распилить эти деревья на поленья и доски, чтобы получилось столько древесных заготовок, сколько мне надо?
— Дровосеком ты больше не будешь. Хватит.
— Вы меня увольняете?
— Спору быть не может: выгнать тебя — выход наилучший. Но ведь тебе же нужно сколотить раскладной стул и кресло, так? Если я правильно понял.
— Память у вас редкая.
— Не вздумай только в мастерской важничать. У меня там работают большие мастера своего дела, по многу лет. Поэтому все ученики и подмастерья понимают, что надо слушаться и вести себя прилично. Боюсь, что не очень-то ты на это способен.
— Я тоже так думаю.
— Смотри у меня: после первого же выкрутаса вылетишь.
Хозяин и работник ударили по рукам.
— Можно приступать?
— Подожди хоть до завтра ты…
— А чего зря время терять?
Когда хозяин ввел Жара в свою мастерскую, там сразу все застыло, словно подул ледяной ветер. Все бывшие там рабочие угрюмо уставились на пришельца, давая понять, что нежданному гостю тут не очень-то рады.
— Вот, привел вам новенького, его зовут Жар, он будет у вас учеником, — объявил хозяин. — Будет помогать тем, кто со сроками запаздывает. Так что всяк, кому нужна подмога, пусть зовет Жара.
— А что он умеет делать? — сразу же поинтересовался десятник.
— Учиться, — откликнулся парень. — Кто преподаст мне урок?
— Иди сюда.
Десятник протянул Жару тесло — инструментик с деревянной рукояткой, к которой при помощи кожаных ремешков крепилось под прямым углом бронзовое лезвие.
— Поглядим, на что ты годишься. — В голосе десятника звучала нескрываемая насмешка.
Жар проверил лезвие, проведя пальцем по его режущей кромке, потом долго ходил по мастерской, то ли что-то выглядывая, то ли собираясь завладеть ею. Он задержался ненадолго у одного полена, потом наконец выбрал доску и стал обрабатывать ее поверхность своим теслом.
— Кто тебя научил? — удивился десятник.
— Инструмент делают под тот материал, с которым этому инструменту работать. Эта штука предназначена для того, чтобы стругать дерево. Разве не так?
— Никакой ты не новичок…
— До сих пор я ни в чьей помощи не нуждался. Надеюсь, и впредь так будет. Больше ничего не покажете?
Хозяин дал знак рабочим: мол, хорош глазеть, что, своей работы нет? Впрочем, рабочий день все равно заканчивался.
— Ты кто? На самом деле кто? Только честно, парнишка.
— Я же сказал. Хочу научиться делать складной стул.
— А чего ж так по сторонам пялишься? На мое заведение позарился?
— На этот счет не беспокойтесь. Получу что хочу — и ноги в руки.
— Ладно… Вот, смотри сюда.
Хозяин присел на скамью, взял в правую руку колотушку, а в левую — стамеску. Выбрав тонкую дощечку похуже и зажав ее меж колен, он проделал в дощечке несколько небольших лунок. Отверстия выстроились в ровный, очень правильный ряд.
— Твой черед.
Жар уселся на место хозяина и безукоризненно повторил все его действия.
— Слушай, малый, и ты мне будешь говорить, что никогда прежде не работал с деревом…
— Думайте что хотите, но давайте продолжим.
Когда он оглядывал мастерскую и даже немного прошелся меж верстаков, он приметил кучу всяких разных орудий: топоры, пилы, резаки, стамески… Жар даже думать не хотел про весь этот инвентарь. Рука тверда, глаз точен, а что и куда пихать или толкать — видно будет.
