Эмилио Сальгари - Охотница за скальпами. Смертельные враги (сборник)
– Смотрите, Джон! – прошептал шериф, наблюдая за новоприбывшими. – Ваша приятельница Миннегага изволила пожаловать. С нею, должно быть, какой-нибудь из ее родственников, старый индейский мокасин, физиономия которого похожа на печеное яблоко.
– Это ее отец, мошенник, каких на свете мало, по имени Красное Облако.
– И тот самый полоумный англичанин, у которого вы были проводниками, – продолжал шериф. – Значит, он-таки не сгорел в прерии вместе с бизонами, как вы предполагали… Но у него связаны руки за спиной.
– Хорошо, что жив остался! Я, признаться, все думал, что мы несем ответственность за его гибель. Но меня удивляет, что индейцы до сих пор не сняли с него скальпа. Ба! около него кружится Сэнди Гук. Что это может значить?
– Кто это? – осведомился шериф. – Уж не тот ли самый Сэнди Гук, который так долго…
– Который занимался грабительством и вместе со своей шайкой, составленной из отчаяннейших молодцов, доходил до такой дерзости, что не раз останавливал и дочиста грабил пассажирские поезда. Потом ему перестало везти, его шайка была почти поголовно перебита в нескольких схватках, а сам Сэнди Гук, не чувствуя себя больше в безопасности, сбежал к краснокожим.
– У которых находит себе приют всякая дрянь?
– Да, шериф. Добавьте только, что индейцы принимают в свою среду только исключительно храбрых людей, а Сэнди Гук является именно одним из таких. Говорят, он среди краснокожих пользуется отличной репутацией, и я этому охотно поверю.
– Похоже на то, Джон, что вы лично знаете этого субъекта? – спросил товарища Бэд Тернер.
– Да, разумеется. Сколько раз приходилось мне с ним выпивать вместе. Если сказать по совести, то он парень ничего себе: добродушный, весельчак и шутник, и товарищ очень порядочный. Разумеется, я не стану его оправдывать: грабитель всегда остается грабителем, Но грабил он со своими компаньонами только тех господчиков, которые по степи пролетают в поездах. Никогда я не слышал, чтобы он сделал злое какому-нибудь трапперу. Наоборот, и мне, да и другим трапперам приходилось от него видеть немало добра, а когда он начинал кутить, то швырял золото пригоршнями. В общем, жаль что он связался с индейцами. Побесновавшись, он мог остепениться, заняться каким-нибудь делом, и тогда из него вышел бы совсем порядочный человек. Я думаю, шериф, вы сами знаете не одного такого перебесившегося молодца?
– Конечно, знаю, кто их не знает. А, кстати, вы меня навели на одну мысль. Про этого Сэнди Гука рассказывают, что он только хвастается, будто в его жилах течет наполовину индейская кровь. На самом же деле он чистокровный белый, сбившийся с пути парень без роду и племени. По опыту знаю, что такие люди, по крайней мере большинство из них, не отличаются дикой свирепостью индейцев. Если бы нам удалось перетянуть его на свою сторону…
– Я и сам об этом думал уже. Да как войдешь с ним в сношения? Что касается меня, я покуда предпочту сидеть тут притаившись, – отозвался Джон.
– И мы тоже, – поддакнули оба младших траппера.
Тем временем вокруг дерева продолжали все еще поиски беглецов. Индейцы, разделившись на небольшие отряды, объезжали вокруг гигантского ствола, тщательно разыскивая и рассматривая малейшие следы. Но эти поиски, разумеется, приводили только к одному результату: краснокожие убеждались, что беглецы не могли покинуть полянки и что они нашли убежище именно на дереве. Отсюда нетрудно было прийти к выводу, что бледнолицые скрываются где-нибудь в густой древесной листве. Само собой разумеется, что искать беглецов внизу после неудачного обыска в берлоге никому не приходило в голову. Искали наверху, чуть ли не у самой вершины, и, не обнаружив, прибегли к обстреливанию дерева залпами, рассчитывая, что хоть какая-нибудь шальная пуля свалит того или другого из бледнолицых на землю.
Но пули пронизывали листву или впивались в древесину, порох расходовался, а результатов не было никаких, и скоро бесцельная стрельба прекратилась. Однако убеждение, что беглецы не могут быть далеки, что им уйти было некуда, не покинуло индейцев, и они порешили расположиться тут же около дерева лагерем, оставив сторожить дерево цепь отдельных всадников. Сэнди Гук, который довольно равнодушно относился ко всем поискам вокруг дерева, все время почти не отходил от берлоги и частенько поглядывал на нее. Наконец, как будто на что-то решившись, он позвал с собой шестерых или семерых молодых воинов и отправился в берлогу.
– Черт меня побери! – бормотал он. – Что птицы могут улететь по воздуху – это я допускаю. Но чтобы у людей отросли крылья и чтобы они удрали куда-нибудь за облака, в это, признаться, я верю плоховато. По крайней мере, никто еще в мире не видел, чтобы человек летал, разве что на воздушном шаре. Воздушного шара у трапперов быть не могло. Значит, сидят они себе преблагополучно где-нибудь здесь. Надо заглянуть в берлогу, хотя мои краснокожие друзья и обыскивали ее. Признаюсь, уважаю я этих храбрых воинов. Но ума у них…
Сэнди Гук оборвал фразу и полез в берлогу.
Глава X
Открыты
Если произведенным краснокожими поискам не суждено было увенчаться успехом, то гораздо больше шансов имел принявшийся за то же самое дело Сэнди Гук: этот человек, как говорится, прошел огни, и воды, и медные трубы, и чертовы зубы, сам добрую половину своей жизни провел, скрываясь от преследователей в разных норах и логовищах, когда за ним по пятам гонялись пограничные войска, и в конце концов, у него выработался какой-то особенный нюх, инстинкт, безошибочно выдававший ему то, что скрывается от глаз других. Пройдясь два раза по берлоге медведя и убедившись, что пещера выела почти всю сердцевину колоссального дерева, Сэнди Гук все же несколько раз принимался простукивать стенки, думая, нет ли рядом с первою пещерой еще и второй или хотя бы какой-либо щели, в которую могли бы забиться беглецы, но убедился, что искать их надо в другом месте.
– Одно могу думать, – бормотал он, – что это дерево напоминает огромный бамбук и пещера имеет продолжение наверху. Во всяком случае, эти беглецы – ловкачи, ну, да и я не дурак! Будь я дураком, степные волки давно обглодали бы мои кости или господам представителям правосудия пришлось бы разориться на покупку на целых двадцать центов веревки для того, чтобы подвесить меня поближе к звездам. Нет, им негде быть, кроме как наверху.
С этими словами он машинально взглянул вверх, но сейчас же опустил глаза, и если бы стоявший рядом с ним индеец в это время не был занят переворачиванием лежавших на полу костей, то заметил бы, что бандит вздрогнул.
– Нет, воин! – произнес Сэнди Гук равнодушным тоном. – Здесь мы ничего не найдем. Пойдем посмотрим еще снаружи.
