Луи Буссенар - Террор в Македонии
На прощание Марко вызывающе бросил Жоаннесу:
– Итак, до скорой встречи?
– До встречи! – твердо ответил юноша.
И непримиримые противники разошлись в разные стороны, унося в сердцах взаимную ненависть.
– Наконец-то мы одни! – облегченно прошептала Никея.
– Пошли быстрее! – сказал Михаил.
– Ты прав, – поддержал его Жоаннес. – Этим негодяям ничего не стоит передумать и вернуться.
– А кроме того, надоела эта проклятая турецкая форма. Так хочется скинуть ее поскорее!
– Прости, сестра, мы даже не успели поблагодарить тебя как следует. Ведь ты спасла нам жизнь!
– Да, ты появилась вовремя! – Жоаннес поежился от воспоминаний. – Еще секунда, и…
– Мне нужно прийти в себя после всего этого кошмара. – Никея устало улыбнулась. – Для меня жизнь остановилась, когда я увидела, как ты исчез под водой. После этого я уже ничего не помнила, словно провалилась куда-то. Ничего не сознавала, ничего не понимала. И это продолжалось до того момента, когда я вдруг узнала тебя во время казни… Это был удар еще более сильный, чем первый, помутивший мой рассудок. Он вернул меня к жизни. Душу охватил такой ужас, что я закричала.
– И этим спасла нас всех!
Трое мужчин и девушка убыстрили шаг и вскоре подошли к берегу Ситницы. Когда переходили реку вброд, Паница шел впереди, нащупывая дорогу, а Жоаннес с Михаилом позади несли Никею на плечах.
Оказавшись на другой стороне, все остановились в нерешительности.
– Следует ли нам сразу возвращаться в Салько? – засомневался Жоаннес.
– Пожалуй, это опасно, – поддержал его Михаил. – Да еще в этой одежде.
– Особенно после гибели эскадрона, – согласился Паница. – Везде, наверное, полно патрулей.
– Что же делать? Дождаться ночи и под прикрытием темноты постараться раздобыть гражданское платье?
– А если вся местность захвачена турками?
– Предоставьте действовать мне, – вмешалась в разговор девушка. – Я пойду одна в Салько и посмотрю. Выясню обстановку и вернусь к вам.
– Мы не можем подвергать тебя такой опасности!
– Успокойся! Мне совсем не страшно. После того, что было, меня ничто не испугает.
– Ну что ж, иди. Только будь очень осторожна!
Потекли долгие часы ожидания, они понемногу сменялись тревогой и страхом. Наступила ночь, а смелая разведчица все не возвращалась. Наконец в темноте послышались шаги. На всякий случай мужчины спрятались и приготовили оружие. Но тут чистый нежный голос запел «Песню о Косове». Они узнали голос Никеи. Несколько минут спустя все четверо радостно обнимались.
Девушку засыпали вопросами.
– Это ужасно! У нас нет больше дома! Ничего нет. Деревня полностью разграблена и уничтожена! Камня на камне не осталось!
– Но кто это сделал?
– Сначала албанский бей, а потом турецкий паша! После того, как Марко ушел, объявились турки за налогом от имени паши. Албанец жаден и жесток, а эти еще хуже. Не найдя денег, они сожгли дотла деревню и убили всех, кто не сумел убежать.
– Какой ужас! – Михаил заплакал. – Господи! Что за проклятие висит над нами?!
– Да, судьба жестока к людям нашей крови, нашей веры. – Никея тяжело вздохнула.
Глаза Жоаннеса гневно сверкнули. Он был возбужден.
– Потому что славяне веками только и делают, что жалуются, плачут, умоляют и гнут спину на своих мучителей, вместо того чтобы бороться и отстаивать свое человеческое достоинство! Самое дорогое, что есть у любого народа, – его свобода, свобода для каждого. А свободу добывают в бою! Чаша страданий нашего народа переполнена, так жить больше нельзя! Я предлагаю начать борьбу! Нас всего четверо, трое мужчин и одна женщина, но мы готовы сражаться до конца. Пусть те, кто устал от такой жизни, кто хочет быть свободным, присоединяются к нам! Я уверен, что скоро нас будет целая армия и мы победим!
– Правильно! – с воодушевлением воскликнула Никея. – Это будет Армия Свободной Македонии!
Часть вторая
В СТРАНЕ КРОВОПРОЛИТИЯ
ГЛАВА 1
Бей и паша. – Бунт! – Его хочет Марко, – Правитель вилайета?.. Вице-король?.. – Золота! – Неподкупный. – Смерть паши. – Как приходят к власти. – Убедительные доводы. – Депеша. – Марко опять говорит о золоте. – Губернатор!
После описанных событий миновало две недели. На смену кровавым битвам, насилию, грабежам, пожарам пришли наконец спокойные дни. Но чувствовалось, что это лишь затишье перед новой, еще более жестокой бурей, она вот-вот разразится над долиной Косова. Крестьяне прекратили работы, собирались небольшими группами и о чем-то вполголоса переговаривались. В деревнях за бесценок распродавали скот, а по ночам тайно прятали провизию и самые разные вещи, необходимые в быту: зерно, вино, масло, овес, кукурузу, табак, ткани, кожу, орудия земледелия, доски и еще многое другое. Без конца взад и вперед, особенно ночью, сновали люди. Было ясно, что эти обычно такие спокойные и даже апатичные[82] сельские жители ведут напряженную скрытую работу.
Однако турецкие власти ничего не замечали и ни о чем не догадывались. Они радовались вновь воцарившемуся спокойствию, что обещало к осени обильный урожай, а значит, и хорошие подати.
Погода стояла прекрасная. По утрам было уже немного свежо, но солнце поднималось высоко и заливало светом горы и долины.
В одно такое утро к Приштине подъехал небольшой отряд из трех всадников, одетых в нарядные албанские костюмы. Странно, что при них не было оружия, во всяком случае, так казалось на первый взгляд. В руке первого всадника гордо развевался штандарт: конский хвост, увенчанный золотым полумесяцем. За ним, шагах в десяти, на прекрасном коне гарцевал крупный албанец, широкоплечий и мускулистый, с гордым и высокомерным выражением лица. Сразу было видно, что он здесь главный. Рядом с ним небольшими прыжками передвигался великолепный леопард. Позади ехал третий всадник, он производил впечатление преданного слуги.
При виде группы первый часовой взял на караул[83] и почтительно замер. Небрежно поднеся палец к головному убору в знак ответного приветствия, албанец спокойно продолжал свой путь.
Затем он обернулся. Сзади, несколько поодаль, тянулся обоз. Крестьяне, усталые, запыленные, имеющие довольно жалкий вид, погоняли осликов, нагруженных тяжелыми корзинами.
На лице албанца заиграла улыбка. Он направил коня прямо к дворцу правителя. Последний часовой, отдав честь, произнес:
– Сеньор бей… дальше нельзя.
Пожав вместо ответа плечами, албанец не остановился. Солдат со штыком наперевес перекрыл ему путь и крикнул:
– К оружию!
На его зов прибежал караул, человек двадцать. Офицер с саблей наголо подошел к всаднику и взялся левой рукой за уздечку. На это албанец совершенно хладнокровно вынул ногу из стремени и сильно ударил ею лейтенанта прямо в лицо, отчего тот навзничь упал на землю.
