Александр Мазин - Язычник
Варяжко глянул на мертвецов-копченых, сваленных в кучу шагах в пятидесяти. На трупах уже орали и дрались падальщики.
– Их было слишком много, чтобы разбираться, – сказал он.
И был прав. Копченых оказалось почти четыре сотни. Больше, чем варягов. К той стае, которую преследовали гридни, присоединилась еще одна, не уступавшая первой в численности. Удача, что удалось застать их врасплох. Удача, что в темноте, с испугу печенеги не смогли верно оценить число русов и больше думали о бегстве, чем о драке. Сражались только самые храбрые и те, кто просто не успел прыгнуть в седло.
Русы знали, как им повезло. И гордились своим везением, потому что удача достается храбрым и правым, потому что храбрым и правым благоволят боги. Или Бог.
И только Артём, которого вся его дружина считала самым удачливым, не радовался вместе со всеми.
Не наказать печенегов ему поручил отец, а узнать, какую пакость готовят русам ромеи. А вот тут удача от молодого воеводы решительно отвернулась.
То есть кое-что он, конечно, выяснил. Например, то, что все пленники были простыми воинами из рода Воротолмат. И посягнули они на киевские земли не ради обычного лихого наезда, а потому что их хана об этом попросили.
Вкратце история была такова. К хану младшей ветви племени Воротолмат приехал старший родич. А с ним – какой-то важный печенег издалека. Спустя некоторое время хан поднял своих воинов и повел их в набег. Но не совсем обычный. Обыкновенно степная орда невеликой численности налетала разом, хватала все, что подворачивалось, и всех, кто не спрятался, и стремглав уходила в Дикое Поле.
А тут хан разделил ватажку. Один отряд повел сам, вроде бы в обычный набег, двигаясь почти открыто, пугая порубежников и грабя, что попадало под руку.
А другой отряд, числом поменьше, хан отдал родичу, который повел его скрытно, ни на кого не нападая и держась подальше от поселений. К этому отряду через некоторое время вышли здешние люди и приволокли с собой киевского гридня, который проявил себя настоящим витязем: свалил лучшего в племени богатыря, украл коня важного гостя и сбежал.
После этого события почти все степняки во главе со старшим родичем хана направились на оговоренное место, где должны были встретиться с остальными, а важный печенег, у которого дерзкий рус увел коня, со своими воинами, коих было четверо, и киевлянами остались в роще.
В оговоренном месте отряд из рощи двое суток ждал тех, кто занимался разбоем. А когда дождался – подоспели гридни Артёма, которым вдвойне повезло. Поспей они чуть раньше – и второй отряд их самих застал бы врасплох.
О дальнейших планах тех семерых, что остались в роще, никто из пленных не знал.
Вывод: Ионах оказался прав. Малый отряд ворогов отделился от прочих и, скрываясь, пошел… Куда? Ясно, что не в Дикое Поле. На Полдень или на Полночь? К Роси-реке или к Соляному тракту?
Артём принял решение: трех наиболее говорливых пленных прихватить с собой в Киев. Остальных – отправить за Кромку догонять родичей. На продажу степняки не годились, поскольку единственное, что они умели, – грабить. Даже гребцами на ромейские корабли их не покупали. Беспокойства много, а толку – чуть. Без родной степи копченые быстро хирели и помирали.
Сопровождать пленных и захваченные трофеи Артём поручил Варяжке. Сам же решил идти напрямик через степь к Соляному тракту. Так выходило быстрее, чем возвращаться к той самой роще.
Впрочем, на успех Артём не очень надеялся. Разве что те, кого они искали, выйдут на тракт и оттуда двинутся к Сурожскому морю, что очень сомнительно.
Однако такова была натура воеводы Артёма: начатое – доводить до конца. Или хотя бы сделать все, что возможно.
– Мы сделали все, что возможно, – сказал Ионах, задумчиво глядя на серую полосу тракта, разрезающую надвое желто-зеленое травяное море.
Славка тронул коня и направил на мост, грубую, но прочную конструкцию из распущенных вдоль бревен. Трофейный жеребец – Славка назвал его Разбойником – не артачась, осторожно перешел мост. С каждым днем он слушался все лучше и лучше.
Место, где малый отряд печенегов вышел из реки, они отыскали довольно быстро. Славка нашел, потому что вороги поднялись на берег на его стороне речки.
Печенегов в этом отряде было пятеро. У каждого – по заводной лошади. Из печенежских лошадей подкованы две. Еще две подкованные лошади, судя по отпечаткам, принадлежали моравам. На их следах можно было без труда различить значок-клеймо известной киевской кузницы у Подольских ворот, что на Копыревом конце.
Вороги явно спешили. Это было видно и по тому, что их кони то и дело переходили в галоп, и потому, что моравские лошади время от времени бежали налегке – их всадники пересаживались на печенежских заводных. Ионах со Славкой двигались значительно быстрее: у них кони были лучше и свежее, однако достать разбойников все равно не успели. Печенеги вышли к тракту вчера на закате. Сегодня утром их уже и след простыл.
Оставалась слабая надежда: догнать их уже на тракте. Славка не сомневался, что узнает и моравов, и того ромея-печенега, который велел его убить.
Но от тракта во все стороны расползались пути-дорожки в окрестные селения. И по любой из них могли уйти те, кого они преследовали.
– Труби, – сказал Йонах. – Вдвоем нам не справиться, но если наши поблизости, можно попробовать. Люди здесь, чай, не слепые. Увидят печенегов – запомнят.
– А если они будут убивать всех, кого встретят? – спросил Славка.
– Я бы на их месте этого делать не стал, – заметил Ионах.
– А я бы на их месте переоделся, ну допустим, гузами. Или – уграми, – сказал Славка.
– А я бы и переодеваться не стал, – заявил Ионах. – Прикупил бы пару телег с добром – и ехал бы, не таясь. Купцы-моравы с охраной из степняков – обычное дело.
– Телеги – это слишком медленно.
– Зато надежно. Труби!
Славка протрубил боевое: «Все – ко мне!» Сигнал не по чину: такой могут подавать гридни не ниже сотника, но ничего лучшего в голову не пришло. Хотя почему не по чину? В хузарской тмутороканской коннице Ионах стоял повыше обычного сотника, а сигнал подан по его слову. Вот на отклик Славка не особо надеялся. Однако не успел он трижды повторить сигнал, как со стороны Сурожа откликнулся боевой рог. Причем настолько близко, что Славка сразу узнал: брата Артёма рог.
Вскоре над дорогой поднялся столб пыли, а чуть позже появились идущие на рысях сотни.
– Ну, теперь отыщем! – обрадовался Ионах.
Но хузарин ошибся. Шесть дней гридни частым гребнем прочесывали расположенные вдоль тракта селения. Безрезультатно.
* * *Они встретились под сенью священного дуба. Хотя нет, священным он был только для одного из них: косматого меднобородого деревлянского волоха. Для его собеседника все деревлянские боги не стоили медной монеты. Но, разумеется, он никогда не сказал бы этого вслух. Здесь, в деревлянской чаще.
