Кровавое море - Саймон Скэрроу
Он снова окинул взглядом отмели. С его точки зрения проход между скалами и песчаной косой выглядела пугающе узким, и он был уверен, что корабль в любой момент сядет на мель. За бортом он мог видеть темные очертания скал совсем близко от поверхности. Дальше впереди один из матросов склонился над носом и подзывал рулевого всякий раз, когда замечал мель или какие-либо скалы, которые могли угрожать кораблю. Теперь оставалось пройти всего несколько сотен футов, пока они не достигнут открытого моря за мысом, и Телемах приказал гребцам грести быстрее.
Раздался еще один треск, когда темная стрела выскочила из одной из катапульт триеры, после чего раздался пронзительный крик, когда железное острие пронзило грудь пирата впереди него. Еще один болт-стрела врезался в перила, разнося в разные стороны множество осколков. Один человек со стоном отшатнулся назад, из его лица торчал зазубренный кусок дерева. Когда Телемах снова оглянулся, он увидел, что флагман почти догнал их.
- Нам триндец! - крикнул Вирбиус. - Ублюдки собираются нас потопить!
Внезапно по воде прокатилась слабая дрожь. Герас вскрикнул, указывая на корму: - Ты, смотри! Ничего себе!
Телемах оглянулся и увидел, как римская триера содрогнулась, сев на мель. Ее весла зацепились и застучали о камни, а затем мачта качнулась вперед с сокрушительным треском. Раздалось множество криков и воплей, когда на палубу обрушились сплетения рей, такелажа и парусины, упав на катапульты и баллисту, посбивав морских пехотинцев с ног. Нос поврежденного боевого корабля внезапно содрогнулся и приподнялся , прежде чем замереть, что вызвало хор лихорадочных возгласов людей на «Трезубце Посейдона».
- Ублюдки! - взревел Герас, ударив кулаком в воздух. – Так вам и надо! Нас теперь не догнать!
Телемах увидел, как несколько фигур метнулись по палубе триеры, чтобы срубить сломанную мачту и снасти. Две биремы резко отклонились от внезапно остановившегося флагмана, чтобы избежать столкновения, и взяли новый курс к основному входу в бухту. Поскольку их триархи не желали рисковать предательским переходом по мелководью, им придется обогнуть скалы и выбрать более длинный путь к морю, прежде чем возобновить погоню. Телемах еще некоторое время наблюдал за ними, а затем посмотрел вперед, когда «Трезубец Посейдона» прорывался через брешь, неуклонно отдаляясь от военных кораблей.
Герас вздохнул с облегчением: - Слава богам.
- Это еще не конец, - предупредил Телемах. - Нам еще предстоит уйти от этих бирем. Как только они выберутся из залива, они смогут продолжить погоню и нагнать нас. Хоть бы туман оставался на месте …
- Тогда будем надеяться, что этот туман еще продержится.
Весла сделали последнее усилие, «Трезубец Посейдона» рванулся вперед, и когда вдруг они миновали мелководье, вода вокруг них стала глубже. Телемах поднял голову, почувствовав легкий ветерок, дующий с берега. Достаточно сильный, чтобы надуть парус. Он отдал приказ Герасу, и измученные матросы полезли наверх и развернули грот. При попутном ветре «Трезубец Посейдона» быстро набрал скорость и вскоре начал удаляться от береговой линии. Матросы, которые работали веслами, наконец-то, смогли передохнуть, и они обессиленные рухнули на палубу, их лица и руки блестели от пота.
Пока «Трезубец Посейдона» пробирался дальше в открытое море, с кормы раздался крик. Телемах снова обратил внимание на вход в бухту, чуть подальше позади них. Между тонких струек тумана стали видны мачты и рангоуты бирем, когда боевые корабли огибали мыс. На мгновение он подумал, что Фортуна может сыграть с ним последнюю злую шутку, и туман рассеется как раз вовремя, чтобы римляне смогли погнаться за ними. Затем мыс снова накрыла густая полоса тумана, и военные корабли быстро скрылись из виду. Напряжение среди экипажа «Трезубец Посейдонаа» наконец спало, сменившись нервным облегчением после побега.
Как только Телемах убедился, что они потеряли биремы из виду, он приказал Кастору взять курс на Петрапилы. Раненых снесли в трюм, а Буллу отвели в его личную каюту. Захваченных морских пехотинцев заковали в цепи, и Телемах поставил двух человек в карауле, чтобы следить за ними.
К утру туман рассеялся, и солнце изо всех сил старалось пробиться сквозь него. Телемах постоянно искал на горизонте какие-либо признаки римских военных кораблей, но море оставалось милосердно чистым, и на этот раз он был рад, что наблюдатели не заметили ни одного паруса. Люди находились в мрачном настроении, облегчение от побега смешивалось с отчаянием от тяжелых потерь, которые они понесли, и, пока «Трезубец Посейдона» продолжал свой путь на север, он размышлял о масштабах потерь пиратов.
Один корабль был захвачен, а другой лишился половину своих людей. Ловушка Каниса с лихвой окупилась. Десятки членов экипажа «Трезубца Посейдона» были убиты, многие получили ранения. А его капитан был тяжело ранен. Что еще хуже, судьба Нерея была почти предрешена. После такого сокрушительного поражения у экипажа не было другого выбора, кроме как провести следующие несколько месяцев на берегу в укрытии, надеясь, что Канис, в конце концов, устанет преследовать пиратов и прейдет на новое место службы. Возможно, к тому времени пираты смогут спокойно вернуться в море.
Он быстро отбросил эту мысль. Канис был безжалостнее любого человека, которого он знал. Он никогда не смирится ни с чем меньше, чем полное уничтожение пиратского флота. Захват «Пегаса» и тяжелые потери, которые он нанес «Трезубцу Посейдона», не отвратили его от его цели. На самом деле, его победа может придать ему смелости, чтобы начать новую волну атак, укрепляя свое преимущество над деморализованным врагом. Возможно, его люди уже допрашивали выживших с двух пиратских кораблей, требуя сообщить местонахождение их убежища.
Пока они плыли, настроение Телемаха все ухудшалось. Он знал, что если они не одолеют Каниса и его флот, людей с «Трезубца Посейдона» никогда не оставят в покое.
Глава девятая
- Как капитан? - спросил Телемах, стоя у подножия сторожевой башни цитадели.
Прокул, недавно поступивший в ряды корабля, вытер руки грязной тряпкой, обдумывая свой ответ. Хотя корабельный плотник был пиратом поневоле, он доказал
