Меч, подобный распятью - Владислав Зритнев
Но вот Мор постепенно захватил инициативу. Он стал наступать на Дика, тесня его и нанося быстрые сильные удары, от которых Ричард едва успевал защищаться. Дик пятился, перейдя к глухой обороне, он ждал, пока силы барона исчерпаются, чтобы начать атаковать самому. Он внимательно искал удобного момента… и тут Дик оступился. Споткнувшись о камешек, он упал, и сразу же Альфред Мор бросился добивать беззащитного противника. Он занес над Ричардом меч, но в этот момент неожиданно сам напоролся на клинок Дика и, хватая ртом воздух, упал. Спустя несколько минут барон-разбойник испустил дух.
Поединок чести завершился. Ричард Корнелий медленно поднялся с песка.
– С этого человека снимаются все обвинения, – произнес король, – и освободите девушку.
Сказав так, Ричард Львиное Сердце уехал, а Дик-крестоносец бросил на землю меч и пошел в другую сторону.
V. Секрет сапожника
Так крестоносцы овладели Акрой. За этот клочок прибрежной земли они бились более двух лет, и за это время под стенами Птолемаиды погибло множество отважных рыцарей. Потери мусульман тоже оказались огромны. И теперь обе стороны вдруг неожиданно поняли, что Акра как таковая никому и не была особо нужна. Принадлежащая мусульманам или захваченная крестоносцами, крепость не заслоняла Иерусалима и не приближала его. Ни Ричард Львиное Сердце, ни Саладин, наверное, не смогли бы ответить, почему так упорно боролись за обладание ею. Освобождение города почти ничего не дало и никак не изменило хода войны. Но здесь нашлись запасы продовольствия и немного вина. Крестоносцев очень радовали эти трофеи, и они не так плохо проводили время в завоёванной Птолемаиде.
Войско христиан оставалось здесь еще месяц, ожидая, пока Саладин выполнит условия капитуляция, по которым он обещал обменять пленных крестоносцев на магометан, захваченных в Акре. Однако султан медлил исполнять договор. Тогда король Ричард велел казнить мусульман. Чуть позже крестоносцам стало известно, что Саладин еще ранее приказал убить всех христиан-пленников.
Века изящных витражей и фресок были, увы, и временем вероломной жестокости. К счастью, Дик с товарищами не имели никакого отношения к убийству пленных и их честь осталась не запятнанной.
Все это время Дик жил у Фатимы, разделяя с ней дни и ночи. После Божьего суда никто не сомневался в невиновности Ричарда, и девушка тоже находилась в относительной безопасности. Ее скромное жилище сделалось настоящим домом для молодого рыцаря. Дик не говорил на ее языке, но она могла понимать его без слов. А после освобождения Акры их переводчиком стал Артур Бэртон. Иногда он проводил с ними время и мог перевести то, что они хотели сказать друг другу… Так проходил день за днем…
***
Однажды у Ричарда порвался сапог. Дик не имел замены и отправился искать мастера, чинящего обувь. Пройдя пару кварталов, рыцарь вспомнил, что несколько дней назад на рассвете в Акру пришел человек. Это был странствующий сапожник по имени Иосиф Картофил. В то утро Ричард повстречал его у городских ворот. Картофил скитался по свету, зарабатывая своим ремеслом, и какое-то время собирался провести в Акре. Вспомнив это, Дик решил обратиться к Иосифу.
Ричард шел длинными улицами, ища лавочку Картофила. Птолемаида, освобожденная христианами, выглядела по-иному, мечети были превращены в церкви, на крепостных стенах развевались знамена крестоносцев. Дик с интересом наблюдал преображение города, перешедшего из одной веры в другую. Вскоре рыцарь отыскал мастерскую, где обосновался сапожник. Это было неприметное здание, спрятавшееся между двумя большими домами. Оно помещалось в их внутреннем дворе, но все же его можно было заметить с улицы.
Иосиф Картофил сидел на порожках дома. В руках он держал выделанную кожу, порезанную на заготовки для обуви, но он не смотрел на нее, его взор был обращен к небу. Картофил был уже немолодым евреем лет шестидесяти, в его волосах поблескивала седина, а во внешности сквозило что-то бродяжное. Старик был облачен в поношенную дорожную одежду, и казалось, будто он отдыхает на привале, только что отмахав миль десять-пятнадцать, и вот-вот опять отправится в путь.
Ричард не торопясь подошел к крыльцу и остановился рядом. Он только собирался поздороваться с Картофилом, однако еврей внезапно перебил его.
– Вот точно так, – медленно заговорил Иосиф, мельком взглянув на крестоносца и вновь подняв глаза к небу, – точно так много лет назад Спаситель подошел к порожкам моего дома, на которых сидел я в тот злополучный день…
Ричард изумленно посмотрел на мастера, только теперь заметив, что тот пьян. Картофил словно погрузился в глубины памяти. Немного помолчав, Иосиф тихо продолжил, говоря кажется, самому себе:
– На Его плечах лежал крест, а на голове был терновый венец. Его вели на Голгофу, и Он остановился у моего порога… Фарисеи… Впрочем, зачем ты пришел? – вдруг громко спросил он.
Удивленный таким вступлением, Ричард не сразу вспомнил, что пришел к нему как к сапожнику. Его слова показались рыцарю бредом безумца.
– Я пойду… – начал было Дик.
– Я пойду, а ты останешься и подождешь, пока я вернусь… – заплетающимся языком вымолвил Картофил. – Так Он сказал мне тогда… и с тех пор я жду… так что тебе нужно?
Ричард растерянно протянул Иосифу рваный сапог и без особой надежды сказал, что хотел починить его.
– Хорошо, – ответил мастер, – приходи за ним завтра. Я починю сапог.
В недоумении Дик ушел. Старик произвел на него впечатление сумасшедшего. Впрочем, подумал рыцарь, чего не скажет человек спьяна.
На другой день Ричард вновь отправился к Картофилу. Из-за приоткрытой двери мастерской доносилось сухое покашливание и звуки маленького молоточка, какими работают сапожники. Крестоносец поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Молоточек стих, но никто не ответил, и Дик без приглашения вошел внутрь. Там было пыльно, на полу беспорядочно валялись вещи, в комнате имелось только одно окно, но света хватало. В дальнем углу возле верстака стоял невысокий человек и вырезал из войлока стельки.
Увидев Ричарда, он прервал работу и подошел к нему. Иосиф не сразу смог вспомнить Дика.
– Приветствую тебя, – сказал он, – что ты ищешь в скромной мастерской убогого сына Израиля?
– Старик, – ответил Дик, протягивая ему монету, – я принес тебе плату и хочу забрать свой сапог…
Теперь еврей-сапожник узнал клиента.
– Золотой… – проговорил он, пробуя монету на зуб. Картофил положил плату в карман и, взглянув в окно, окинул улицу взглядом.
– Снова Акра христианская… – ни с того ни с сего вымолвил он. – Возможно, скоро вы вновь возьмете Иерусалим… Так ведь, крестоносец?..
