Валерио Манфреди - Александр Македонский. Сын сновидения
Александр сразу понял, что за ним уже наблюдают, хотя взгляд Аристотеля не задержался на нем ни на мгновение.
Тогда он вышел на открытое место и встал перед дверью, дожидаясь, когда философ завершит полукруг портика и подойдет к нему.
Вскоре Аристотель оказался перед ним. У грека были серые глаза, глубоко посаженные под высоким и широким, изборожденным глубокими морщинами лбом, и широкие высокие скулы, подчеркивающие впалость щек. Правильной формы рот затеняли густые усы и тщательно ухоженная борода, очень идущая к выражению задумчивой сосредоточенности на лице.
Александр не преминул заметить, что философ зачесывает волосы с затылка, чтобы скрыть обширную лысину. Аристотель не упустил этого, и его взгляд мгновенно стал ледяным. Царевич тут же потупился.
Философ протянул руку:
— Счастлив познакомиться с тобой. И хочу представить тебе моих учеников: это мой племянник Каллисфен, который изучает литературу и пишет историю; а вот Теофраст, — добавил он, кивнув на собеседника слева. — Возможно, ты уже слышал о его способностях в зоологии и ботанике. Когда мы впервые повстречались с твоим отцом в Ассе, в Троаде, Теофраст тут же отвлекся, чтобы посмотреть огромные древки сарисс его копьеносцев. А когда монарх кончил говорить, Теофраст шепнул мне на ухо: «Молодые деревца крупного кизила, срубленные в августе во время новолуния, выдержанные, обработанные пемзой и натертые пчелиным воском. Самые прочные и гибкие в мире растений». Разве не замечательно?
— Да, действительно, — согласился Александр и пожал руку сначала Аристотелю, а потом его помощникам в том же порядке, в каком их представил учитель, после чего сказал: — Добро пожаловать в Миезу. Для меня будет большая честь, если вы соизволите отобедать со мной.
Аристотель не прекращал наблюдать за ним с того мгновения, как увидел, и глубоко восхищался им. «Мальчик Филиппа», как Александра звали в Афинах, обладал сосредоточенной силой взгляда, чудесной гармонией черт и звучным вибрирующим голосом. Все в нем говорило о жгучем желании жить и учиться, о необычайно развитом чувстве долга и усердии.
В это время раздался радостный лай Перитаса, который, ворвавшись во двор, начал пробовать на зуб шнурки сандалий Александра и прервал молчаливое общение между учителем и учеником.
— Прекрасный щенок, — заметил Теофраст.
— Его зовут Перитас, — сказал Александр, наклоняясь, чтобы взять щенка на руки. — Это подарок моего дяди. Его мать убила львица в последнюю охоту. Я тоже участвовал в той охоте.
— Он очень тебя любит, — заметил Аристотель. Александр не ответил, и они отправились в обеденный зал, где царевич предложил всем занять места и сам с облегчением возлег у стола. Аристотель расположился точно напротив.
Слуга принес кувшин, таз для омовений и полотенце. Другой начал расставлять яства: крутые перепелиные яйца, бульон, вареную курицу, потом хлеб, жареного голубя и вино с Фасоса. Третий слуга поставил на полу рядом с ложем Александра миску с похлебкой для Перитаса.
— Ты действительно думаешь, что Перитас очень меня любит? — спросил Александр, глядя на своего щенка, который, счастливо виляя хвостом, сунул мордочку в миску.
— Несомненно, — ответил Аристотель.
— Но это предполагает, что собака испытывает какие-то чувства, а, следовательно, имеет душу?
— Это слишком серьезный вопрос для тебя, — проговорил Аристотель, очищая яйцо. — И для меня тоже. Это вопрос, на который не может быть определенного ответа. Запомни одну вещь, Александр: хороший учитель — тот, кто честно отвечает на вопросы. Я буду учить тебя распознавать свойства животных и растений, разделять их на виды и роды, пользоваться твоими глазами, ушами, руками для глубокого познания окружающей природы. А познание природы означает и познание управляющих ею законов, насколько это возможно. Видишь это яйцо? Твой повар сварил его и тем остановил его развитие, но в этой скорлупе существовали возможности птицы, способной ходить, питаться, производить потомство, пролетать расстояния в тысячи стадиев. Хотя яйцо не может всего этого, оно несет в себе свойства своей породы, можно сказать, форму.
Форма работает внутри материи с разными результатами или последствиями. Перитас — одно из таких последствий, как ты, как я.
Философ сунул яйцо в рот.
— Или как это яйцо, если бы ему дали стать птицей.
Александр смотрел на него. Урок уже начался.
ГЛАВА 13
— Я принес тебе подарок, — объявил Аристотель, входя в библиотеку. В руке он держал деревянную шкатулку, на вид очень старую.
— Спасибо, — сказал Александр. — Что это?
— Открой, — протянул ему шкатулку философ.
Александр взял ее, положил на стол и открыл: там лежали толстые папирусные свитки, и к палочке [10] каждого была привязана белая бирочка с надписью красными чернилами.
— «Илиада» и «Одиссея»! — воскликнул царевич. — Чудесный подарок. Вот спасибо! Я давно мечтал, чтобы кто-нибудь подарил мне такую вещь.
— Это довольно старая редакция, одна из первых копий в афинском переложении Писистрата, — пояснил Аристотель, показывая заголовок. — Я переписал ее за свой счет, когда был в Академии, в трех экземплярах. И рад подарить один тебе.
Стоявший чуть поодаль надзиратель подумал про себя, что за те деньги, которые платит философу Филипп, он бы тоже мог себе позволить подобные подарки, однако смолчал, продолжая готовить материалы к уроку на этот день, как просил Аристотель.
— Чтение о подвигах героев прошлого очень важно для воспитания юноши, равно как и участие в постановках трагедий, — продолжал философ. — У читателя или зрителя вызывают восхищение великие и благородные герои, великодушие их поступков, самопожертвование ради общества и своих идеалов или искупление грехов, вызванных собственными ошибками или ошибками их предков. Ты согласен?
— Да, конечно, — согласился Александр, осторожно закрывая шкатулку. — Однако я бы хотел узнать от тебя одну вещь: почему меня следует воспитывать эллином? Почему я не могу просто остаться македонянином?
Аристотель сел.
— Твой вопрос интересен, но, чтобы тебе ответить, я должен объяснить тебе, что означает быть эллином. Только так ты сможешь решить, следует ли тебе посещать мои уроки. Быть эллином, Александр, — это единственный способ жить достойно человека. Ты знаешь миф о Прометее?
— Да, это был титан, который украл у богов огонь и, дав его людям, вывел их из убожества.
— Да, действительно. Но теперь, после того как люди вышли из скотского состояния, они пытаются организоваться, чтобы жить в общине, и для этого придумано три основных способа: когда властвует один — монархия; когда властвуют немногие — олигархия; и когда власть осуществляют все граждане — демократия. Вот демократия-то и есть самое главное в жизни греков. Здесь, в Македонии, слово твоего отца — закон; Афинами же правит группа, избранная большинством граждан. И, тем не менее, какой-нибудь сапожник или портовый грузчик может выступить на народном собрании и потребовать, чтобы меры, уже одобренные правительством Афин, были отменены, — если найдется достаточное число лиц, расположенных поддержать его инициативу. В Египте, Персии и Македонии есть лишь один свободный человек — царь. Все остальные — рабы.
