Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Т.1. Книга 1 и 2
– Нет-нет, я никогда там не был. Хусейн Ковисси? Хорошо, спасибо.
– Я о нем кое-что выяснил для тебя. Он представляется фанатиком-антикоммунистом, фанатичным сторонником Хомейни, но на самом деле он тайный агент ЦРУ.
– Что?
– Да, – кивнул Ракоци, его дезинформация была отменно обоснована. – Он провел несколько лет в США, его туда отправил шах, он свободно говорит по-английски, и его тайно завербовали, когда он был студентом. Его антиамериканизм такой же фальшивый, как и его фанатичность.
– Как тебе это удается, Дмитрий? Как ты узнаешь так много и так быстро, без телефонов, телексов, вообще без всего?
– Ты забываешь, что наши люди есть в каждом автобусе, каждом такси, грузовике, деревне, на почте. Не забывай, – добавил он, искренне веря в это, – не забывай, что народные массы на нашей стороне. Мы и есть народные массы.
– Да.
Он прочел нетерпеливое рвение в глазах молодого человека и понял, что Ибрагим как орудие был выбран правильно и готов.
– Мулла Хусейн приказал «зеленым повязкам» расстрелять твоего отца, обвинив его в том, что он шпион и пособник чужеземцев.
Лицо Кияби стало белым как снег.
– Тогда… тогда я хочу, чтобы он был мой. Он мой.
– Его следует оставить профессионалам. Я договорюсь о…
– Нет. Прошу тебя. Я должен отомстить.
Ракоци притворился, что раздумывает, пряча улыбку удовольствия. Хусейн Ковисси уже некоторое время был намечен к переходу в небытие.
– Через несколько дней я подготовлю оружие, машину и группу людей, которые поедут с тобой.
– Спасибо. Но мне понадобится только вот это, – Кияби достал карманный нож. Пальцы его тряслись. – Это и еще час или два времени и кусок колючей проволоки, и я покажу ему меру сыновней мести.
– Хорошо. Теперь Марш женщин. Он точно назначен через три дня. Ко… – Он в ужасе замолчал, внезапно прыгнул к боковой стене, дернул за полускрытый узел. Часть стены распахнулась на петлях, открыв проем, за которым начиналась темная ветхая пожарная лестница. – Быстро, – приказал он и нырнул вниз по лестнице навстречу свободе.
Кияби слепо бросился за ним следом, охваченный паникой. В тот же миг без всякого предупреждения дверь в комнату с грохотом распахнулась, почти сорванная с петель, и два человека, ударившие в нее плечами, влетели в комнату, едва не упав, сразу следом за ними в комнату ворвались еще люди. Все они были иранцами, у всех на рукаве виднелись зеленые повязки, и они тут же бросились в погоню с оружием наготове.
Вниз по лестнице, через три ступеньки, преследуемые и преследователи, спотыкаясь, чуть не падая, опять вскакивая на ноги и вырываясь на улицу, в темноту ночи, в толпу людей – и тут Ракоци угодил в засаду, прямо к ним в руки. Ибрагим Кияби не мешкал ни секунды, он просто поменял направление, метнулся на другую сторону улицы, свернул в людный переулок, и ночная тьма проглотила его.
Из старой машины, припаркованной на другой стороне напротив черного выхода, Роберт Армстронг видел, как их люди вошли в здание, как поймали Ракоци, и как сбежал Кияби. Ракоци быстро запихнули в стоявший рядом фургон, и многие на улице даже не успели сообразить, что произошло. Двое из «зеленых повязок» направились в сторону Армстронга, оба были одеты лучше, чем остальные. У обоих на ремне висели кобуры для их маузеров. Люди обеспокоенно уступали им дорогу, смотрели на них не глядя, не желая для себя никаких неприятностей. Оба человека сели в машину, и Армстронг отпустил сцепление и тронулся. Остальные «зеленые повязки» смешались с пешеходами.
Через несколько мгновений Роберт Армстронг слился с плотным потоком автомобилей, какой бывает в час пик. Его пассажиры стащили с себя свои нарукавные зеленые повязки и спрятали их в карманы.
– Извини, того молодого ублюдка мы упустили, Роберт, – сказал на чистом английском с американским акцентом тот, что был постарше. Это был чисто выбритый человек на середине шестого десятка – полковник Хашеми Фазир, заместитель начальника внутренней разведки, прошедший обучение в США и работавший в САВАК до преобразования этой секретной службы в отдельный департамент.
– Не о чем тревожиться, Хашеми, – сказал Армстронг.
Второй иранец, помоложе, сидевший на заднем сиденье, заметил:
– Кияби мы засняли на пленку во время беспорядков у посольства. И перед университетом. – Ему не было и тридцати, роскошные усы поползли вверх, когда губы искривились в жестокой усмешке. – Возьмем его завтра.
– Теперь, когда он в бегах, я бы не стал торопиться, будь я на вашем месте, лейтенант, – произнес Армстронг, внимательно ведя машину. – Раз уж он помечен, просто сядьте ему на хвост – он приведет вас к рыбе покрупнее. Привел же он вас к Дмитрию Язернову.
Иранцы рассмеялись.
– Да уж, что верно – то верно.
– А Язернов приведет нас ко всяким интересным людям и местам. – Хашеми закурил сигарету, предложил им. – Роберт?
– Спасибо. – Армстронг затянулся и скривился. – Бог мой, Хашеми, это же ужас какой-то, они действительно тебя прикончат.
– На все воля Аллаха. – Хашеми вдруг продекламировал на фарси: – Как умру я, вином вы омойте меня. / Про вино вслух прочтите, меня хороня. / В Судный день захотите меня отыскать вы, / В винной лавке в пыли поищите меня.
– Сигареты, а не вино тебя прикончат, – сухо заметил Армстронг, оценив напевность и красоту персидских звуков.
– Полковник декламировал из «Рубайата» Омара Хайяма, – услужливо подсказал на английском молодой человек с заднего сиденья. – Это означает, ч…
– Он знает, что это означает, Мохаммед, – оборвал его Хашеми. – Мистер Армстронг превосходно говорит на фарси – тебе еще многому нужно учиться. – Некоторое время он попыхивал сигаретой, наблюдая за машинами. – Притормози на секунду у обочины, хорошо, Роберт?
Когда машина остановилась, Хашеми сказал:
– Мохаммед, возвращайся в управление и жди меня там. Проследи за тем, чтобы никто – никто – до меня не занимался Язерновым. Скажи группе, чтобы они просто все приготовили. Я хочу начать в полночь.
– Слушаюсь, господин полковник. – Молодой человек оставил их.
Хашеми смотрел, как он исчезает в толпе.
– Мне бы сейчас не помешал большой бокал виски с содовой. Прокати меня еще немного, Роберт.
– Конечно. – Армстронг отпустил сцепление, бросил на него мимолетный взгляд, уловив в его голосе что-то подспудное. – Проблемы?
– Полно. – Хашеми с застывшим лицом изучал машины и пешеходов. – Я не знаю, сколько еще нам позволят работать, как долго мы будем в безопасности или кому доверять.
– Что еще новенького? – Армстронг невесело усмехнулся. – Профессиональный риск, – добавил он, хорошо усвоив этот урок за одиннадцать лет, которые он провел в качестве советника внутренней разведки, и за двадцать лет в гонконгской полиции до этого.
