Имя России. Духовная история страны - Борис Вячеславович Корчевников
Неудивительно, что при Саладине христиан не притесняли. Наоборот, их жизнь и положение стали лучше, чем при католиках! Священникам не препятствовали в служении, иерархия православных была восстановлена.
Третий Крестовый поход
Падение Иерусалима вызвало шок на Западе. Папа велел строго поститься и готовиться к третьему «освободительному» Крестовому походу. Этот третий поход состоялся лишь после того, как одни крестоносцы (англичане) повоевали с другими крестоносцами (французами). Пока шла эта позорная война, немецкий Император Фридрих Барбаросса самостоятельно пошел освобождать Святую Землю от Саладина, грабя и разрушая все на своем пути. Барбаросса не дошел до Палестины – утонул в Малой Азии, в Киликии, переправляясь через горную речку.
Наконец в поход выступили французы и англичане во главе с королем Ричардом Плантагенетом, более известным как Ричард Львиное Сердце. Он был знаменитым воином. По уже сложившейся западной традиции Ричард начал свой Крестовый поход с завоевания христианского Кипра, установил на острове латинский режим, а уже оттуда, с награбленными сокровищами, отправился в земли Саладина.
При взятии Акры Ричард пленил большой гарнизон Саладина. Мусульманскому правителю были выдвинуты требования о выкупе этих воинов, освобождении находящихся у него в плену христиан и главное – возвращении Честного Животворящего Креста. Саладин не успел вовремя собрать нужную сумму, и Ричард приказал казнить 2700 пленников, среди которых были женщины и дети, хотя Саладин упрашивал его подождать всего несколько дней. Разгневанный мусульманский правитель вынужден был казнить плененных в прежних битвах франков.
В 1192 году Ричард Львиное Сердце разбил мусульманскую армию в битве при Яффе. Но Иерусалим он так и не взял, результат Третьего Крестового похода – довольно жалкий: франки смогли отвоевать лишь право совершать паломничество в Иерусалим и на побережье к северу от Яффы.
Замышлял новый Крестовый поход Император Генрих VI, но, так и не завершив приготовления, внезапно скончался. Константинополю было еще дано время.
Война и Церковь
История нашей Церкви дает очень много примеров именно священных войн, когда Церковь шла одним строем с войском, но со своей миссией на фронте.
В 1614 году во время войны со шведами преподобный Иринарх игумен Соловецкий был военачальником, защищавшим север страны. В ту же Смуту длительную осаду при неравных силах выдержал Троице-Сергиев монастырь. Св. Митрофан Воронежский жертвовал средства на строительство первого русского флота. В войну 1812 года только Троице-Сергиева Лавра пожертвовала 70 тысяч рублей, 5 пудов серебра и золота. В 1941 году митрополит Сергий, а не Сталин, первым обратился к народу с воззванием. Всю войну Патриарх отправлял послания, на фронт жертвовались деньги (более 200 млн рублей было собрано) – на них была построена танковая колонна имени Дмитрия Донского. Один из уцелевших танков этой колонны стоит сейчас в Московском Донском монастыре.
Война – место служения Церкви, потому что сама идея служения, жертвы, даже жертвенной смерти за свою землю пришла к нам вместе с христианством. Именно эта идея служения легла в основу сословного строя России: не иерархия прав, как на Западе, а именно служение друг другу. Без русских, их служения другим народам нет единства на евразийских просторах – именно Христианство позволило стать нам самой многонациональной страной в мире. Именно идея служения другим, а не порабощения других, позволила нам всегда мирно прирастать территориями и стать самой крупной и неумирающей державой на планете.
Именно идея служения толкала нас на такие военные подвиги, каких не знал ни один солдат мира.
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан. 15:13).
Сама Церковь названа воинствующей. И только православие исповедует земное отечество образом небесного.
Поэтому еще в XII веке рождается уникальный образ русского святого воина.
Богатыри
Богатырь – уникальный сплав силы физической и духовной. Надо понимать, что XII век – время все еще колоссальной жестокости, грубой силы. И по отношению к подвижникам тоже. Например, явившийся в этом веке в Новгороде уникальный чудотворец св. Антоний Римлянин (основатель новгородского Антониева монастыря) был горожанами гоним. Страну раздирают усобицы между князьями. И тут возникает уникальный, только в православии возможный сплав между силой и добром.
Самым ярким олицетворением этого сплава был преподобный Илья Муромец. Он принял монашеский постриг во время игуменства преподобного Поликарпа Киево-Печерского (1164–1182) после того, как не смог продолжать ратное дело из-за ранений. Мощи Илии хранятся в Антониевых пещерах Киево-Печерской лавры. В 1988 году экспертизу мощей проводила Межведомственная комиссия Минздрава УССР. Результаты показали, что останки принадлежат мужчине 40–55 лет, причиной смерти которого стала обширная рана в области сердца. Интересно, что во время исследования были выявлены дефекты позвоночника, указывающие на то, что святым Ильей Муромцем действительно был перенесен паралич нижних конечностей.
Другие хрестоматийные герои – Алеша Попович и Добрыня Никитич – тоже на самом деле были реальными людьми. Это были дядя и воевода князя Владимира. Пока племянник крестил Киев, Добрыня боролся с язычеством в Новгороде. Также Добрыня приходился тестем Микуле Селяниновичу – еще одному легендарному богатырю-пахарю.
Святые правители и первый наш «монарх»
В XII веке рождается еще одно настроение: князья, оставляя власть, начинают принимать постриги. В 1107 году принял постриг преподобный Николай Святоша (в миру Святослав Давыдович) – первый русский князь, ставший иноком. Уже утвердилась идея жертвенного служения Отечеству и Богу. Князь Всеволод Гавриил строит в Новгороде Юрьев монастырь. В 1128 году внучка князя Всеслава Полоцкого, ставшая монахиней, основывает Спасский монастырь в Полоцке.
Андрей Боголюбский, сын Юрия Долгорукого и внук Владимира Мономаха, – человек, сумевший совместить личное горячее христианское благочестие и мощную энергию реформатора. Да, он был очень жесток в тогдашней гражданской войне: в 1169 году взял Киев «на щит» и перенес столицу в свой удел – город Владимир. Так делает любой большой реформатор: порывает с прошлым, перенося столицу. Так начался
