Олеся Луконина - Чёрная маркиза
— Очухался?
— Bordel de merde! — прорычал Дидье и закашлялся.
— Ты вовсе не в сраном борделе, garГon, — произнёс Грир почти ласково. — И ты унесёшь отсюда свою распрекрасную задницу и свою дурную башку в целости и сохранности, можешь мне поверить. — Он хорошей затрещиной направил ошеломлённого и потерявшего дар речи Дидье прямиком к берегу. — А ты чего ржёшь, как конь невзнузданный? — рявкнул он, поворачиваясь к Морану. — Утопиться решил, олух?
Тот действительно корчился от смеха, бултыхаясь в воде.
Поймав его за шкирку, Грир смачным подзатыльником отрядил его следом за Дидье и… расхохотался сам.
Вот теперь всё шло, как надо.
* * *На берегу Дидье Бланшар не проронил ни слова. Только вслед за остальными торопливо оделся и ещё закутался в одеяло, которое Моран разыскал в кустах. А потом присел на обломок бревна, оцепенело глядя, как Моран проворно собирает хворост и сучья, а Грир деловито разводит костёр. Солнце резво выкатилось из-за холмов, отражаясь в розовеющей глади озера.
— Иди сюда, грейся, — приказал Грир, когда пламя весело затрещало, пожирая хворост.
— Да н-не х-холодно, — вяло отмахнулся Дидье, стуча зубами. — Patati-patata!
— Иди сюда, — с расстановкой повторил капитан «Разящего», и парень, помедлив, молча подсел к костру рядом с ним и Мораном, который нерешительно коснулся его руки и тревожно посмотрел на Грира.
Тот глубоко вздохнул и хмуро выговорил:
— Когда «Маркиза» вернётся из Шанхая, пойдёшь туда капитаном? Мне нужен надёжный человек. Который к тому же будет хорошенько держать в руках этих буйнопомешанных обормотов. Старик Оскар не справляется с ними.
Моран ахнул и, затаив дыхание, уставился на Дидье.
Тот поднял на Грира стремительно округлявшиеся глаза и чуть слышно выдохнул:
— Чего-о?
— Пока они этот несчастный бриг летать не научили и не отправились на нём на Луну, — невозмутимо продолжал Грир, пристально вглядываясь в его побледневшее лицо. — Лучше тебя этот корабль никто не знает.
— Чего? — одними губами повторил Дидье.
— Ты глухой, что ли? — ехидно поинтересовался Грир, вскинув бровь. — «Маркизе» глухой кэп не нужен.
— Я? На «Маркизу»? — срывающимся шёпотом пробормотал Дидье. — Капитаном?
Губы у него вдруг задрожали, и он, прикрыв локтем исказившееся лицо, рванулся было прочь, но Грир железной рукой удержал его на месте, и парень, сдаваясь, спрятал голову в коленях.
И наконец зарыдал.
Моран неловко обнял его за вздрагивающие плечи и притянул к себе, поверх его головы благодарно глядя на Грира.
— А, значит, всё-таки не глухой, — проворчал тот и потрепал Дидье по взлохмаченной макушке.
Он не знал, что такое творилось сегодня с ним самим. Сперва он почему-то пожалел этого малахольного, который сам подставил им задницу. Пожалел вместо того, чтобы всласть им натешиться, это он-то! Теперь он предложил мальчишке место, на которое позарились бы многие постарше и поопытнее бывшего старпома.
Но, чёрт возьми. Дидье имел больше прав на «Маркизу», чем кто бы то ни было в целом свете.
Он, Эдвард Грир, не мог вернуть Дидье Бланшару его разбитую любовь. Но его корабль — мог.
Любовь…
Он снова встретился взглядом с Мораном.
«Ты становишься сентиментальным, старый ты хрыч», — мысленно усмехнулся Грир и, повернувшись, тронул Дидье за плечо:
— Хватит тебе, garГon. Лучше ляг и поспи, что ли. Разве не устал?
Дидье прерывисто вздохнул, шмыгнул носом и утёрся рукавом. Вскинул мокрые глаза.
— Ещё как устал, — прошептал он, с облегчением растягиваясь возле костра. Моран быстро притащил ему ещё одно одеяло и кое-как укутал, а тот уже в полусне прошептал, сворачиваясь калачиком и подтягивая колени к груди:
— Я прямо сейчас не могу с вами пойти, кэп. Мне дочку найти надо. Ивонну.
— Кого?! — разинул рот Моран, но Дидье уже провалился в сон. Слабая улыбка светилась на его осунувшемся лице.
Моран обалдело уставился на Грира, а тот — на него. Воистину Дидье Бланшар преподносил им сегодня сюрприз за сюрпризом.
— Проснётся — всё расскажет, как миленький, — зловеще пообещал Грир.
Но проснулся Дидье нескоро. К вечеру, когда Грир с Мораном успели ещё пару раз искупаться, один раз вздремнуть, наловить рыбы и пожарить её в углях.
— Загнался совсем, дурак, — пробурчал Грир, наклоняясь над спящим Дидье и мимолетно проводя тыльной стороной ладони по его скуле. Тот даже не пошевелился, только тёмные ресницы чуть дрогнули.
— Эй! — гаркнул Грир и потряс Дидье за плечо, но тот лишь что-то невнятно бормотнул, отмахнулся и перевернулся на другой бок.
Выпрямившись, капитан озорно подмигнул озабоченно нахмурившемуся Морану:
— А ну-ка, дай ему рыбки жареной понюхать, что ли…
Расчёт оказался верным. От одуряющего аромата рыбы, запечённой в виноградных листьях, слюнки потекли бы и у мёртвого. Дидье приподнялся на локте, распахнув глаза, и непонимающе уставился на хихикающего Морана.
Потом оглянулся на Грира, немного помолчал, будто что-то вспоминая, зажмурился и сквозь зубы простонал:
— Tabarnac de calice d'hostie! Какой же я идиот…
Моран захохотал во всё горло, обхватывая его за шею, а Грир, присев рядом с ними на корточки, подцепил Дидье за подбородок, поворачивая к себе его всклокоченную голову:
— Ты помнишь, о чём мы толковали, когда ты вырубился, garГon?
— О «Маркизе», — сглотнув, ответил Дидье, впиваясь отчаянным взглядом в его сумрачное лицо. — Если мне это… не приснилось. Или?..
— Не приснилось, не сомневайся, — усмехнулся Грир, внимательно вглядываясь в его полные надежды глаза.
— Но сначала скажи, ты про какую дочку твердил? — с любопытством встрял Моран, продолжая держать бывшего старпома за плечи.
Тот глубоко вздохнул, потёр переносицу и гордо улыбнулся:
— Про свою. Ей уже три года, четвёртый. Я про неё ничего не знал. Её Ивонна зовут. Мне сказала… сказала… о чёрт! — Он запнулся и прикусил язык.
— Давай, давай, выкладывай, раз начал, — велел Грир, а Моран подхватил:
— Тебе же хочется рассказать!
— Ну хочется… — хмыкнул Дидье, почёсывая в затылке, а потом опять помрачнел. — Она сказала, что я трепач и шалопай. — Он глубоко вздохнул и обречённо развёл руками. — Так и есть.
— Кто «она»? — быстро осведомился Моран.
— Жаклин, — буркнул Дидье, не подымая глаз. — Жаклин Делорм.
Он опять глубоко вздохнул, а оба его собеседника, не сговариваясь, длинно присвистнули.
— Так вот почему она так цеплялась к Тиш… — протянул Грир. — Ну, ты силён, парень.
— Да какое там… — Дидье горько махнул рукой и вскочил, вывернувшись из-под ладони Морана. — Говорю же, я не знал! Я её… не запомнил даже. Я забыл её. Я всё забыл! Я чёртов растреклятый идиот, tabarnac de calice d'hostie! Я ни чёрта не стою, кэп, она права! А ты мне — «Маркизу»!
