Геомар Куликов - Тайный гонец
Остановился против того места, где тонул человек, закричал:
— К берегу плыви! К берегу!
И сообразил тотчас: кабы мог тот человек плыть к берегу, так и без его, Ивкиного, совета давно бы поплыл.
Пусто внутри сделалось вдруг, нехорошо.
Гибнет на его глазах живая душа, хватает последние глотки воздуха, и ничего не может поделать Ива, потому что знает: сунешься спасать — самому смерть.
Подумал про то Ива, а самого будто неведомая сила толкнула — летел уже в воду.
Обожгло ледяной водой горячее тело. Перед глазами жёлтые и зелёные круги. Однако руки и ноги сами собой работали. Подплыл Ива к месту, где человек тонул. Высунулась из воды голова с выпученными глазами и открытым ртом.
— Васька! — закричал Ива.
От неожиданности сам чуть было не отправился на дно кормить раков.
Скрылся Васька под водой.
Нырнул Ива следом. Ухватил приятеля за руку. Сильным толчком поднял вверх:
— За меня держись…
А Васька дурным голосом:
— Не тронь, потонуть хочу… — и опять под воду.
Думать некогда — снова нырнул Ива и вытянул Ваську из воды.
— Очумел, что ли?!
Васька рванулся, и в третий раз пришлось Иве ловить его.
Выплыл Ива из омута и вытащил приятеля. Открыл Васька мутные глаза. Увидел Иву — застонал, уткнулся лицом в землю.
Ива не на шутку перепугался. Стал успокаивать:
— Опомнись, я ведь это.
Задёргались Васькины плечи.
— Отпусти, всё одно утоплюсь…
— Что случилось-то?!
Заревел Васька в голос. Отдельные слова только и можно было разобрать:
— Келарь Савва… Ивашка Болотников… Тятька…
Похолодел Ива.
Перевернул Ваську, посадил против себя, руки его от лица оторвал.
— Говори! — приказал.
И такое услышал — волосы встали дыбом. Впору волком выть иль на Васькин манер топиться…
Однако совладал с собой. Спросил:
— Кроме меня, называл ли кого келарю?
— Не…
— Иди вон в те кусты и жди меня.
Васька всхлипнул, мотнул головой.
Заколебался Ива: вдруг Васька выкинет опять какую-нибудь штуку?
Сказал, глядя в Васькины глаза:
— Теперь надо поправлять дело. Спешно. А что келарю на удочку попался — не мудрено. Он небось и не таких, как ты, вокруг пальца обводил.
Опять Васька мотнул головой, вроде бы поживее.
— Так вот, сиди и жди, коли хочешь исправить свою оплошку и многих людей и тятьку своего спасти от лихой беды.
— Я ведь не нарочно, — впервой сам глянул Васька в Ивины глаза.
— Кабы нарочно, у нас с тобой разговор был бы другой. — Стукнул Ива легонько приятеля по затылку: — Ну, хватит даром время тратить, лезь в кусты, да чтоб там тебя никто не видел.
Полез Васька в самую гущу. Ива вдогонку:
— Обсушись.
Сам оделся и скорым шагом в монастырь, в иконописную палату.
Игнатьевы ученики загалдели:
— Эка, осмелел, давно бит не был.
Игнатий брови сдвинул:
— Чего надобно?!
Ива сказал смело:
— Старец Никодим тебя требует.
— Ладно, приду.
— Он велел не мешкая.
Молчком, под любопытными взглядами подмастерьев и учеников Игнатий оставил работу, вытер руки, пошёл вон из палаты.
Ива за ним следом. Едва вышли — шёпотом:
— Дело срочное.
Игнатий так же шёпотом, на Иву не глядя:
— Уши оборву. Не велел же заходить в мастерскую.
Ива своё:
— На минутку загляни, чтобы другие видели, к Никодиму да ступай к реке, жди за кустами возле сторожевой башни.
Сказал и вприпрыжку обогнал Игнатия. На одной ноге поскакал, на другой. Сразу видно: исполнил мальчишка поручение и отправился по своим делам.
Долго кружил Ива по монастырю. Всё глядел, не следит ли кто за ним. Видно, крепко верил Ваське келарь Савва. Никого больше не приставил к Иве. Да и не мудрено: боялся насторожить Иву и тех людей, которым тот помогал.
Игнатий встретил Иву бранью. А у Ивы и страх перед Игнатием пропал. Одно на уме — не загубить бы дела.
Сразу всё и выложил.
У Игнатия желваки на скулах заиграли:
— Удружил, братец… А ещё за Ваську своего ручался головой… Цена-то твоей голове, видать…
Ива сказал, будто взрослый мужик:
— Погодь, не горячись, дело поправлять надо, а не ругаться.
Игнатий сел на бугорок:
— Где Васька?
— Отсюда недалече, в кустах.
— Верно ли?
— Глядеть не глядел. Однако уверен. Ждёт.
— Васька келарю не сказывал, что был у Кузьмы?
— Не успел. Прямо топиться и кинулся.
— Помощнички! — не утерпел Игнатий. — Видел его кто?
— Едва ли.
Крепко задумался Игнатий. Долго сидел молча.
Ива его думам навстречу:
— Обманом взял его келарь. Теперь Васька за нас голову положит.
— Ой ли?
— Верно.
— Тогда вот что. Лети стрелой к Кузьме и скажи: Игнатий велел с людьми приходить не в пятницу, а завтрашней ночью.
— А поверит?
— Расскажи всё как есть. Кузьма мужик неглупый, небось поймёт.
Встал Ива:
— Ваську пойду отпущу.
— Нельзя. Вели ему до твоего прихода сидеть в кустах и носа не высовывать.
— С Васькиным отцом как?
— Не твоя печаль. Что-нибудь придумаем. Беги!
Кружным путём шёл Игнатий в монастырь. А Ива чуть погодя — к Ваське. Передал Игнатьев приказ, а сам дальше. По кустарнику, озираясь, пробрался на монастырские зады. Разделся в лебеде возле глухой стены. Завязал в узелок рубаху с портами. Огляделся в последний раз. Тихо, пусто всё кругом. Вошёл в воду. Поплыл.
Долгое летнее солнце далеко перевалило за половину неба, когда Ива, запыхавшись, исцарапанный — сквозь чащобу пробирался, — вышел на задворки деревни Марьино.
Нашёл избу Кузьмы и самого хозяина. Рубаху одёрнул, слюну проглотил:
— Беда, дядька Кузьма.
Принялся рассказывать всё по порядку.
— Худо дело, — поскрёб бороду Кузьма. — Эка тебя угораздило с Васькой-то… Я людей приведу, а ну как твой дружок опять подведёт?
— Нет. Не со зла ведь он и не из корысти. Келарь Савва заморочил голову. Теперь Ваське лютее врага, чем келарь Савва, на свете нет.
— Ну, ступай. Передай Игнатию: пусть будет спокоен, исполню всё, как он приказал.
Через один плетень, второй пустился Ива в обратный путь.
Глава 22. Кормовой день
Едва нашёл Ива в густых кустах Ваську.
— Больно долго. Тятька, поди, невесть что теперь думает, — пожаловался Васька. — Да и есть охота, спасу нет. Видел Кузьму? Ладно ли всё?
Присел Ива. Устал, ноги не держат. Дух перевёл.
Не ответил на Васькины вопросы.
Велел:
— Беги к келарю. Приказ, мол, выполнил. Спросит, отчего долго задержался, скажешь: Кузьма ходил в соседнюю деревню.
