Исабель Альенде - Зорро. Рождение легенды
В тринадцать лет Диего все еще оставался мальчиком, а Бернардо, как многие дети его расы, уже походил на взрослого юношу. Его неподвижное медное лицо смягчалось лишь тогда, когда он общался с Диего, ласкал коней или вновь встречал Ночную Молнию после долгой разлуки. Девочка мало выросла за эти годы, она была невысокой и тонкой, с выразительным лицом. Ее красота и задорный нрав были общеизвестны, и, когда девушке исполнилось пятнадцать лет, из-за нее уже соперничали лучшие воины из нескольких племен. Бернардо жил в постоянном страхе, что однажды придет навестить свою подругу и узнает, что она ушла с другим. Мальчик не отличался ни ростом, ни развитой мускулатурой, но был на редкость силен и вынослив и легко справлялся с самой тяжелой работой. Из-за немоты многие считали его недалеким и замкнутым. На самом деле это было не так, но лишь самым близким людям доводилось слышать его смех. Он носил шерстяные штаны, рубаху неофитов и широкий кушак. Зимой он ходил в пестром сарапе. Его густые, заплетенные в косу волосы спадали до самого пояса. Бернардо гордился принадлежностью к индейской расе.
Диего, несмотря на мышцы атлета и прокопченную солнцем кожу, был настоящим юным сеньором. От матери он унаследовал глаза и дерзость, от отца — длинные руки и ноги, точеные черты, естественную элегантность и тягу к знаниям. От обоих ему досталась отвага, которая нередко граничила с безумием; но бог знает откуда у потомка суровых и меланхоличных идальго взялась страсть к всевозможным трюкам и шалостям. В противоположность сдержанному Бернардо, Диего никак не мог спокойно усидеть на месте, в его голову непрерывно приходили весьма оригинальные идеи, большинство из которых он тут же пытался воплотить в жизнь. Диего давно превзошел отца в фехтовании и лучше всех в округе владел хлыстом. Он всегда носил на поясе кнут из бычьей кожи, подарок Бернардо, и никогда не упускал случая пустить его в ход. Ударом хлыста юноша мог сорвать цветок или погасить свечу. Он был способен выбить сигару изо рта своего отца, не коснувшись его лица, но он никогда не решился бы на такую дерзость. Отношение Диего к Алехандро де ла Веге было сродни боязливому уважению, он называл отца «сеньором» и никогда не спорил с ним в открытую, но потом все равно поступал по-своему, скорее из озорства, чем из дерзости. Диего восхищался своим отцом и с готовностью усвоил его суровые уроки. Он гордился тем, что был потомком Сида Завоевателя, настоящим идальго из древнего рода, но при этом чрезвычайно ценил свои туземные корни и помнил о славном прошлом матери. Алехандро де ла Вега, придававший огромное значение происхождению и чистоте крови, старался скрыть, что его сын метис, сам Диего никогда не делал из этого тайны. Мальчик был глубоко привязан к матери, которую, в отличие от отца, ему никогда не удавалось обмануть. Рехина видела сына насквозь и не боялась проявить должную твердость, чтобы заставить его подчиниться.
Обязанности алькальда заставляли Алехандро часто посещать резиденцию губернатора в Монтеррее. В одну из его отлучек Рехина тайком от мужа повезла Диего и Бернардо в деревню Белой Совы. Она решила, что мальчикам пора становиться мужчинами. С годами супруги все больше отдалялись друг от друга, и ночных объятий было уже недостаточно, чтобы примириться. Только память о прежней любви помогала им оставаться вместе, но они все равно жили каждый в своем мире и с трудом находили темы для беседы. В первые годы любовный пыл Алехандро был так силен, что он готов был проскакать верхом много лиг, чтобы пару часов побыть с женой. Алехандро не уставал восхищаться ее красотой, легко воспламенявшей в нем желание, но в то же время стыдился происхождения своей жены. Первое время его не волновало, что калифорнийское общество не принимает Рехину, но со временем он стал осуждать ее; его жена ничего не делала для того, чтобы ей простили наличие индейской крови, она была нелюдимой и заносчивой. Рехине было нелегко приспособиться к привычкам супруга, его резкому языку и непробиваемым убеждениям, к его мрачной религии, к толстым стенам его дома, к неудобной одежде и башмакам. Индианка очень старалась, но в конце концов признала себя побежденной. Из любви к мужу она попыталась превратиться в настоящую испанку, но продолжала видеть сны на родном языке. Рехина не стала объяснять Диего и Бернардо, зачем они едут в деревню, чтобы не пугать их раньше времени, но братья догадались, что речь идет о чем-то особенном и секретном, о чем никто не должен был знать, в особенности Алехандро де ла Вега.
Белая Сова ожидала их на полпути. Испанцы постепенно вытесняли племя с его исконных земель. Колонисты с каждым годом были все ненасытнее. Бескрайние просторы Верхней Калифорнии становились для них тесными. Прежде холмы покрывала трава в человеческий рост, всюду были ручьи и источники, в начале весны поля покрывались цветами, но коровы колонистов вытаптывали пастбища, и земля высыхала. В шаманских путешествиях Белой Сове открывалось будущее, и она знала, что захватчики не остановятся, пока ее род не исчезнет с лица земли. Знахарка советовала племени отыскать другие пастбища, подальше от белых, и сама руководила переселением. Теперь бабушка приготовила для Диего и Бернардо настоящее испытание. Проверять мужество юношей, подвешивая их на крюках к деревьям, не было нужды. Братьям предстояло встретиться с Великим Духом, который должен был открыть каждому его предназначение. Рехина сдержанно простилась с мальчиками, сказав, что вернется спустя шестнадцать дней, когда они полностью пройдут все четыре этапа своей инициации.
Белая Сова взвалила на плечо свой рабочий мешок с музыкальными инструментами, целебными травами и амулетами для магических ритуалов и широким шагом двинулась в путь по нехоженым зеленым холмам. Мальчики молча следовали за ней, неся на плечах одеяла. Путники быстро продвигались сквозь чащу, время от времени поддерживая силы несколькими глотками воды. Голод и усталость удивительным образом обострили восприятие мальчиков. Природа предстала перед ними во всем своем загадочном блеске. Братья словно впервые заметили бесчисленные оттенки зелени, услышали музыку ветра, ощутили незримую близость диких зверей и птиц. Сначала было тяжело: мальчики исцарапали ноги о колючие кусты, кости их ныли от страшной усталости, а животы сводило от голода. Но уже на четвертый день они перестали обращать внимание на тяготы пути и легко шли вперед. Тогда бабка решила, что испытуемые готовы ко второй фазе ритуала, и велела им выкопать яму в человеческий рост шириной и в половину человеческого роста глубиной. Пока знахарка разводила костер, чтобы нагреть камни, мальчики наломали длинных ветвей, очистили их от коры и куполом сложили над ямой. Сверху это сооружение покрыли одеялами. Получился круглый шалаш, святилище Матери-Земли, в котором должно было начаться путешествие мальчиков в мир духов. Белая Сова выложила в центре шалаша круг из камней и разожгла в нем костер, символ зарождения жизни. Все выпили немного воды и съели по горсти орехов и сушеных фруктов. Затем, по приказу бабки, мальчики разделись и несколько часов исступленно плясали под барабан и трещотки, пока не упали без сил. После Белая Сова отвела братьев в шалаш, где уже дымились раскаленные камни, и дала им напиток из толоаче[11]. Окруженные паром от горячих камней, дымом ритуальной трубки и запахом магических трав, юноши погрузились в пучину таинственных видений. Они провели в шалаше четыре дня, лишь изредка вылезая наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха, съесть немного сухих фруктов и набрать веток, чтобы поддерживать огонь. Порой кто-то из них терял сознание от жары и начинал грезить. Диего снилось, что он плавает с дельфинами в прохладной воде, а Бернардо слышался мелодичный смех Ночной Молнии. Белая Сова без остановки молилась и пела. Снаружи шалаш окружали духи всех времен. Днем к нему приближались олени, зайцы, пумы и медведи; по ночам выли волки и койоты. Орел парил в небесах в неустанном бдении, ожидая, когда юноши будут готовы к третьей части обряда; когда это произошло, он исчез.
