Остров затерянных - Пол Фенимор Купер
Изложенные выше замечания автору нельзя понимать как упрек в великобелом отношении к малым народам Арктики. Этого в книге нет. Пол Фенимор Купер внимателен и справедлив к эскимосам, отмечает их заслуги и жизненный опыт. Приведенные примеры свидетельствуют лишь об авторской непоследовательности в суждениях о населении острова Короля Вильгельма.
В заключение хотелось бы пожелать книге Пола Фенимора Купера, теперь уже в СССР, доброго пути. Она вполне заслуживает этого, ибо пробуждает в читателе благородные чувства, зовет смелых и отважных на подвиги во имя достижения возвышенных целей.
Профессор М. И. БЕЛОВ
РОЖДЕНИЕ ОСТРОВА
Для эскимосов он навсегда останется Кикерктаком, то есть просто островом. Позднее белые пришельцы назовут его сначала Землей Короля Вильгельма, а потом — островом Короля Вильгельма. История этого острова, подобно сказке, начинается в те далекие-далекие времена, — когда ледниковый период подходил к концу. Необозримые пространства американского Севера превратились в безжизненную плоскую пустыню, тщательно выутюженную отступавшим ледником. Льды ушли, оставив сотни сверкающих озер, и огромный залив — память о том времени, когда океан ворвался на сушу. Новые могучие реки проложили себе дорогу сквозь тундру к Полярному морю, которое в те времена простиралось гораздо дальше на юг.
Освободившись от ледяного панциря, земля начала подниматься, отвоевывая у воды по шесть футов в столетие. Процесс шел медленно. Постепенно обнажались тысячи миль суши. На севере вдоль побережья возникло бесчисленное множество островов Арктического архипелага.
Среди островов был и Кикерктак. Он, как Афродита, поднялся из волн морских, но подъем этот длился тысячелетия. На острове и поныне встречаются следы моря: это и раковины, и побелевшие от времени кости китов, и морские террасы, образованные отступившим океаном.
Долгое время никто не знал о существовании этого острова. Травы и цветы покрыли остров, в прибрежных водах заплескались тюлени, а в реки и ручьи стала заходить рыба… Тысячи птиц поселились на острове. Пришли сюда и звери: олени, медведи, лисицы и лемминги. На остров вернулась жизнь, оттесненная когда-то ледником к югу. Не хватало только человека.
Примерно тысячу лет назад, рассказывает легенда, на остров пришло племя великанов-танритов. Они поселились на южном берегу и у самой воды сложили из камня дома, покрыли их дерном. Танриты нашли оленьи тропы и в определенных местах на пути оленей ставили каменные столбы. Олени, принимая столбы за охотников, пытались обойти их и падали в ямы-ловушки. Танриты знали, в каких местах олени переправлялись через озера и реки, здесь они, вооруженные копьями, настигали их и убивали. На реках и протоках, богатых рыбой, люди строили запруды. Прошло немного времени, и великаны завладели всем островом.
Жили танриты привольно: земля давала оленей, реки — рыбу, а море — морского зверя. Море вокруг острова было много глубже, чем сейчас, и нарвалы и белухи проплывали летом у самых берегов. На них-то и охотились танриты в своих каяках. Охотились они всегда азартно, не прекращая погоню даже ночью. Лишь изнеможение или какая-нибудь случайность могли остановить охотников. Если охота оказывалась удачной, у танритов было вдоволь мяса, ворвани и кости, необходимой для изготовления орудий труда, боевого оружия и утвари. Однако физически сильные великаны были глупы и легкомысленны. Они не умели обрабатывать шкуры и изготовлять непромокаемую обувь. К тому же они были очень нечистоплотны, спали на невыделанных тюленьих шкурах. Под одеждой они прятали мясо, которое съедали после того, как оно протухнет. Одетые в куртки и штаны из медвежьих шкур великаны казались еще больше и страшней. У танритов были весьма своеобразные методы врачевания. Когда у кого-нибудь начинала болеть голова, ему продалбливали отверстие в черепе. Считалось, что кровопускание должно облегчить страдания.
Танриты обладали огромной силой, в одиночку они могли поднять медведя и перекинуть его через плечо или вытащить из воды моржа. В скорости длинноногие танриты не уступали оленю, которого, настигнув, убивали острогой. Часто какой-нибудь разъяренный великан с такой силой бросал гарпун в скалу, что от нее отлетали осколки. Не менее искусно обращались великаны и с копьем — они ставили его тупым концом на ступню, а потом, с силой поддав ногой, посылали его в цель. Еще и сейчас рассказывают, будто один великан из племени танритов, бросив копье таким образом, убил бежавшую по берегу озера эскимосскую собаку.
Никто не знает, сколько лет жили танриты на острове. Известно лишь, что они первые поселились на острове, а эскимосы пришли позднее и отняли его у них. Доверчивые и беспечные танриты разрешили эскимосам поселиться на острове. Сначала все жили мирно, но вскоре начались распри. Эскимосы стали преследовать танритов, как охотник преследует зверя. Они отделяли двух-трех человек от общей группы, выслеживали их, а когда несчастные засыпали, убивали их ударом по голове. Танриты тем не менее пытались сохранить добрые отношения с эскимосами, чтобы остаться на Кикерктаке. Однако эскимосы становились все настойчивее и в конце концов заставили танритов покинуть остров. Некоторые из них бежали на север, другие — на восток. По пути им приходилось переплывать широкие реки и большие озера, и часто, достигнув берега, они в изнеможении падали на землю и умирали. Но даже и при этом танриты не утратили природной веселости.
После ухода танритов эскимосы стали хозяевами острова. Живут они там и поныне. Они называют себя кикерктамуитами, то есть островитянами. Они не знают, откуда и как попали на остров. Но им и незачем вдаваться в историю. Их вполне устраивает версия о том, что их прадеды победили танритов и прогнали с острова. И для нас пусть они будут кикерктамуитами, племенем, которое победило великанов и завоевало арктический остров, ставший их домом.
Много лет размеренно текла жизнь кикерктамуитов. Ничто не менялось, и жили они так, как жили их деды и прадеды. В январе, когда замерзало море, начинали они охоту на тюленя. Прямо на льду строили снежные жилища эти истинные дети Севера. И хорошо, если удавалось забить много тюленей. Тогда счастливые охотники и их семьи могли наесться досыта. Но иногда даже самые опытные возвращались ни с чем.
Пищи всегда было мало,
