Восток в огне (ЛП) - Сайдботтом Гарри
— Жди здесь, - преторианец подозвал своего напарника, а сам скрылся в тени шатра.
Он вернулся через непродолжительное время и приказал второму преторианцу разоружить и обыскать молодого варвара. Отдав меч и кинжал, Баллиста зашел в шатер, попав сначала в прихожую, а затем и во внутренний санктум.
Поначалу Баллиста мало что мог разглядеть. Пурпурный сумрак в глубине палатке был слишком глубоким после яркого солнечного света снаружи. Когда его глаза адаптировались, он различил священный огонь походного алтаря, всегда сопровождавший правящего императора. Затем он увидел большую походную кровать. С нее поднялся император Гай Юлий Вер Максимин, более известный как Максимин Фракиец. На его шее блестел знаменитый золотой торкв, который он еще простым легионером получил за доблесть от императора Септимия Севера.
Из дальнего угла шатра раздался голос:
— Выкажи уважение. На колени.
Когда преторианец принудил его встать на колени, юноша увидел, как из темноты вышел красавец-сын императора. Баллиста неохотно пал ниц, а потом, когда Максимин протянул руку, поцеловал тяжелое золотое кольцо с драгоценным камнем, на котором был вырезан орел.
Фракиец сел на край кровати. На нем была простая белая туника. Его сын стоял рядом, облаченный в мастерски изготовленный и причудливо украшенный доспех и вооруженный мечом в декорированных серебром ножнах, с навершием в виде головы орла. Баллиста оставался на коленях.
— Боги, как он воняет, - промолвил сын императора, прижимая к носу надушенный платок.
Отец махнул рукой, заставляя его замолчать.
— Тебе известно о заговоре на мою жизнь, - большие серые глаза Максимина смотрели на лицо Баллисты, - Кто заговорщики?
— Офицеры, большинство трибунов и несколько центурионов из Второго Парфянского легиона, доминус.
— Назови их.
Баллиста нерешительно оглянулся.
— Не заставляй моего отца ждать. Назови их, - приказал сын.
— Это могущественные люди. У них много друзей и влияния. Если они узнают, что я назвал их, они причинят мне вред.
Гигант рассмеялся, ужасным грохочущим смехом.
— Если ты сказал правду, у них не будет возможности причинить вред тебе или кому бы то ни было еще. Если же то, что ты сказал - неправда, то, что они могут сделать тебе, будет твоей наименьшей заботой.
Баллиста медленно начал перечислять имена:
— Флавий Вописк, Юлий Капитолин, Элий Лампридий.
Всего было двенадцать имен. То, что это были настоящие имена участников заговора, в данном случае было неважно.
— Как ты узнал, что они планируют убить меня? Какие у тебя есть доказательства?
— Они предлагали мне присоединиться к ним, - Баллиста повысил голос, надеясь отвлечь внимание от нарастающего снаружи шума, - Я попросил написанных инструкций. Они у меня есть.
— Что там происходит? - Максимин Тракс взревел, его лицо исказилось от раздражения, - Преторианец, прикажи им заткнуться.
Он протянул свою огромную руку за документом, который упоминал Баллиста.
— Как ты можешь видеть, - продолжил юноша.
Тихо, - приказал император.
Вместо того, чтобы утихнуть, шум снаружи усиливался. Максимин Фракиец, чье лицо исказилось от неконтролируемой ярости, повернулся к сыну:
— Иди и скажи, чтоб заткнулись нахрен!
Император начал читать. Возрастающий шум заставил его поднять бледное лицо. Баллиста заметил на нем первые признаки подозрения.
Баллиста вскочил на ноги. Он схватил переносной алтарь с горящим священным огнем и ударил им императора по голове. Максимин поймал запястье Баллисты, сжав руку с невиданной силой. Свободной он ударил того по лицу. Голова юноши откинулась назад. Гигант ударил его в живот. Баллиста, как куль, рухнул на пол. Одной рукой император поднял варвара на ноги. Он приблизил свое лицо, подобное камню, к лицу Баллисты. Изо рта разило чесноком.
— Ты умрешь медленно, мелкий засранец.
Максимин небрежно отшвырнул Баллисту. Юноша отлетел, сломав пару стульев и перевернув походный столик.
Когда император поднял свой меч и направился к двери, Баллиста отчаянно пытался перевести дух и подняться на ноги. Юноша огляделся в поисках оружия. Не видя его, он взял стило с письменного стола и поплелся вслед за императором.
Из прихожей открывалась ярко освещенная сцена происходящего, похожая на картину в храме или портике. Большинство преторианцев убегало вдалеке. Некоторые из них присоединились к воинам Второго легиона и стаскивали изображения императора со знамен. Ближе лежала куча трупов. Сразу за порогом возвышалась могучая фигура Максимина Фракийца. С мечом в руке, он вертел своей огромной головой, оглядываясь по сторонам.
Шум затих и над толпой поднялась отрубленная голова сына императора, насаженная на копье. Даже перемазанный грязью и кровью он все еще был красив.
Звук, который издал император, не мог принадлежать человеку. Но до того, как гигант начал двигаться, Баллиста прыгнул ему на спину. Подобно бойцу на арене, пытающемуся усмирить быка, юноша вогнал стило в шею Максимина Тракса. Одним могучим движением руки император скинул Баллисту и швырнул его через всю прихожую. Максимин повернулся, вытащил окровавленное стило и швырнул его в Баллисту. Он поднял меч, приближаясь.
Юноша поднялся на ноги, схватил стул и выставил его перед собой в качестве импровизированного щита.
— Ты, мелкий лживый ублюдок, ты дал мне клятву, ты принес воинскую присягу, сакраментум.
Кровь бежала по шее императора, но это ничуть не замедлило его. Двумя взмахами меча он разрубил стул на части.
Баллиста извивался, избегая меча, но почувствовал жуткую боль, когда конец меча зацепил его ребра. Лежа на полу и прижимая руку к ране, он пытался откатиться. Максимин Тракс возвышался над ним, готовясь нанести последний удар.
Брошенное копье вонзилось в незащищенную спину императора. Он сделал непроизвольный шаг вперед. Еще одно копье ударило его в спину. Он сделал еще один шаг, затем рухнул вперед, упав на Баллисту. Невообразимый вес гиганта практически раздавил юношу. Дыхание императора, горячее и прерывистое, было на щеке Баллисты. Его пальцы скользили, чтобы выдавить юноше глаза.
Неожиданно в правой руке Баллисты вновь оказалось стило. С силой, порожденной отчаянием, юноша вонзил его в горло императора. Брызнула кровь. Пальцы императора соскользнули назад. Кровь заливала глаза Баллисты.
— Мы еще встретимся, - выдал гигант последнюю угрозу, изобразив отвратительную ухмылку с кровавой пеной на искривленных губах.
Баллиста наблюдал, как тело волокли наружу. Там на него набросились словно стая гончих на добычу. Отрубив голову императора, ее насадили на копье, как до этого голову его сына. Огромное тело было брошено на поругание и растерзание собакам и падальщикам.
Много позже головы Максимина Фракийца и его сына были отправлены в Рим на всеобщее обозрение. То, что осталось от тел, было брошено в реку с целью помешать погребению и лишить упокоения души убитых.
