Миры Отверженных. Метаморфоза - Кирилл Андреев
Хильдебальд расплылся в улыбке. — Так, Леонтий, ты же обещал мне уступить? Вот я и хочу быстро возвернуть долг. Значит, назовём это место Новый Карфаген.
— Ну, ты это хватил через край, вандал, — возмутился Леонтий. — Не слишком ли высокая цена за свою уступку? Тогда я снимаю свою поддержку этого места как места собраний.
— А не слишком ли ты быстро отказываешься от своих слов? — насмешливо и обидно бросил вандал.
— Но это же явно неравноценно, — набычился Леонтий.
— Мне кажется, кое-кто здесь не умеет держать своё слово, — продолжал напирать Хильдебальд.
Римлянин и вандал стояли напротив и готовы были схватиться в драке.
— А давайте назовём эту планету Новая Надежда, — подала голос Эрдэнэ. Все обернулись к ней.
— Это ты сама, что ли, придумала? — удивлённо спросил грек.
— Не, это бабушка так говорит. Хоть и надежды мало, но она должна быть. Без неё нельзя. Всегда должна быть надежда. То, что хочет вандал, как понимает Цэрэн, это видеть всё это, как своё старое место. Да и вы, наверное, тоже. Так что пусть останется слово Новый. И пусть будет Надежда. У каждого она будет своя.
— Леонтий, а ведь жрица права, — вступила Лидия. — Простите, Дарион, но жрица правильно говорит, и я поддержу это название. Пока живёт надежда, всё легче жить.
Хильдебальд, уже сильно смягчаясь после размолвки с Леонтием, произнёс — Соглашусь с твоей женой, римлянин. Ни тебе, ни мне. Но ты всё ещё должен мне.
Леонтий кивнул. — Согласен и я, вандал. Хорошо. А старуха в который раз нас выручает.
— Девчонка, — сказал римлянин, обращаясь к девочке, — а скажи…
— Эрдэнэ, меня зовут Эрдэнэ, вы что, забыли? — с ехидцей парировала девочка.
Леонтий недовольно замотал головой, — Хорошо, Эрдэнэ, скажи тогда своей бабке…
— Цэрэн, её зовут Цэрэн, пора уже запомнить того, кто вас постоянно спасает, — продолжала насмешничать девочка.
Римлянин заиграл желваками под хохот окружающих. — Вот же дрянная девчонка, весь настрой сбила. — Леонтий выдохнул, — Ладно, передай Цэрэн, что мы очень благодарим её за помощь.
Довольная девочка перевела всё бабушке. Шаманка слегка улыбнулась и кивнула.
Дарион, понимая, что опять теряет свою аудиторию, постарался направить разговор в нужное ему русло. — Ну вот, и славно. Новая Надежда так Новая Надежда. Теперь хотелось бы обговорить, скажем, один деликатный вопрос. Отношения между женщинами и мужчинами. Как я вижу, между ними у нас происходят греховные отношения до заключения брака. Мало того что это страшный грех, так и просто хотелось бы избежать в дальнейшем столкновения между мужчинами, поэтому может нам сразу обозначить пары между мужчинами и женщинами и совершить обряд бракосочетания. Тем самым мы избежим грехопадения и исключим в дальнейшем конфликтных ситуаций, ибо сами понимаете…
— Так, римлянин, — резко вскочил Хильдебальд, отряхиваясь от песка. — Я же говорил, что не буду присутствовать на ваших проповедях. Тем более, когда тут за меня будут решать, где и с кем мне удовлетворять свои инстинкты. Давайте предоставим самой природе решать этот вопрос за нас. И вообще, я жутко проголодался на этом вашем Совете, плюс у нас нерешённые проблемы с Триром, а вы предлагаете обсуждать какую-то ерунду. Не, всё это точно без меня. Так, парни, нам здесь точно не место.
Хильдебальд махнул своим людям, чтоб те тоже поднимались и уходили с ним.
Леонтий повернулся к Лидии — Это быстро не решить, да и прав вандал, нечего нам соваться в дела естественные. Так что прости, я помочь ничем не могу.
Женщина взглянула на священника и развела руками с сожалением.
Дарион никак не хотел, чтобы его первое обращение к соплеменникам было похоже на поражение, поэтому быстро заговорил в спины всем расходившимся поселенцам. — А ещё я хотел бы обсудить вопрос со временем, как нам здесь его отмечать.
Но его уже никто слушал. Люди разбредались по своим делам.
Священнослужитель быстро проговорил. — Ну что ж, не всё должно у нас получаться гладко, но уже хорошо, что мы вместе собрались и выслушали друг друга. А с временем я сам позабочусь.
На пляже остались только дети.
Тэсия, ни на секунду не расстававшаяся с Виолой, увидела приближающуюся к ним Эрдэнэ и нарочито громко крикнула. — Ты там одна или со своей злобной птицей? Может, в следующий раз, он нападёт на Бруно или на кого-то из нас? Когда нам ждать его злобной выходки? А он слушается только приказов твоей бабки или это ты его наслала на мою Виолу?
Эрдэнэ побледнела, и у неё заметно задрожали губы. — Зачем ты так говоришь? Разве я похожа на ту, которая способна на такое? Я ведь и сама не понимаю, почему Октай бросился на неё.
— Откуда мне это знать — говоришь ли ты правду? Ты, возможно, такая же, как и твоя бабка. Никогда не знаешь, на что она способна, — не унималась Тэсия.
Эрдэнэ, еле сдерживая слёзы, резко развернулась и ушла прочь от компании.
Среди детей повисла неловкая пауза.
— Тэсия, наверное, ты зря обидела Эрдэнэ, — робко заметил Неро.
— Ты что, за неё? — резко обернулась в его сторону беловолосая девочка. — А я думала, что ты мой друг! А вы что молчите? Вы тоже так считаете? — Тэсия с вызовом посмотрела на Ида и Промиуса. Мальчики отвели глаза.
Девочка хмыкнула. — Ага, ну раз так, тогда чтоб больше не просили у меня поиграть с моей Виолой. Она единственная, кто здесь меня понимает. Пошли, моя кошечка, отсюда. О тебе здесь никто не позаботится, кроме меня. — Тэсия встала, взяла котёнка в руки и быстро пошла в сторону своего навеса.
— А, эти девчонки, они всегда такие. Вечно ссорятся, — махнув рукой, сказал Промиус. — Может, лучше пойдём купаться?
— Пошли, — горестно кивнул Неро, который явно был расстроен тем, что обидел Тэсию.
— А я и сам давно хотел это предложить, — сказал радостный Ид, — а то мне жару тяжелей переносить, чем вам, землянам.
Эрдэнэ подошла к своей палатке. Бабушки здесь уже не было, зато сидел Тургэн, издалека наблюдавший всю размолвку друзей.
— Они что, обидели тебя? — участливо спросил мужчина.
— Отстань, не до тебя, — отрезала, вся в расстроенных чувствах, девочка.
Тургэн покачал головой. — А я давно твоей бабушке говорил, что они другие, и нам не нужно с ними общаться. Неискренние они какие-то.
Эрдэнэ бросила на него презрительный взгляд. — Ой, я смотрю, ты прям такой весь правильный. Молчал бы уже, а то и без тебя тошно.
Тургэн изобразил на лице сожаление и обиду. — Зря ты так, Эрдэнэ.
