Генрих Майер - Дочь оружейника
Ко всему этому надобно еще прибавить черную бороду, короткую, но густую, придававшую еще больше выразительности лицу незнакомца.
Когда мнимый крестьянин постучал у дверей гостиницы, иностранец, ждавший его с нетерпением, вскочил со своего места и бросился к двери, которую отворил в ту минуту, когда посланный стоял на пороге.
– Что так поздно? – спросил он.
– Синьор капитан, раньше было невозможно; лошадь моя расковалась на половине дороги, и я должен был идти пешком.
– Фрокар, говори ясно и коротко: видел ли ты графа Монфорта?
– Видел, синьор.
– Получил приказ?
– Вот он.
Фрокар вынул из кармана пергамент и подал капитану.
Вид пергамента немного успокоил атлета, который насмешливо улыбнулся и сел за стол, где приготовлен был завтрак, состоявший из яиц, ветчины, масла и яблок.
– Садись, Фрокар, и покуда я завтракаю, прочитай мне, что пишет почтенный монфортский бурграф.
Фрокар молча сел к столу, и, развернув пергамент, прочитал следующее:
«Мы Иоанн, бурграф Монфортский, губернатор утрехтской епархии, повелеваем мастеру Вальтеру, оружейнику нашего города Амерсфорта, приготовить столько оружия и лат, сколько закажет ему мессир Перолио, капитан и начальник воинов, прозванных Черной Шайкой, которому по сему случаю позволено свободно жить в Амерсфорте. Мастеру Вальтеру строго воспрещается однако выдать заказное оружие кому-нибудь другому, кроме нас самих.
В замке Монфорт. Подписал: Иоанн Бурграф».– Он сомневается во мне! – закричал Перолио, потому что это был сам начальник Черной Шайки.
– Вероятно бурграф не хочет довериться вашей милости, – заметил Фрокар.
Перолио выхватил пергамент из рук Фрокара и положил его в бархатный мешочек, висевший сбоку.
Собеседник, чтобы смягчить гнев страшного капитана, проговорил вкрадчивым голосом:
– А что делает дочка оружейного мастера?
При этих словах лицо Перолио вдруг прояснилось, и он вопросительно посмотрел на Фрокара.
– Как она хороша! – продолжал мессир Фрокар.
– Прелестна, восхитительна! – вскричал с восторгом капитан. – Я видел ее только раз, и то несколько секунд, но сегодня найду средство поговорить с ней.
– Сегодня? Сомневаюсь.
– Отчего это?
– Оттого, мой знаменитый капитан, что ни одна девушка не будет заниматься посторонними делами в тот день, когда ждет своего жениха.
– А! У нее есть жених! И ты его знаешь? – сказал Перолио, лицо которого приняло опять мрачное выражение.
– Да, и вы тоже знаете его, синьор! За это вы и ненавидите его, хотя служите с ним у его светлости Давида Бургундского и он командует, как вы, отрядом превосходных всадников…
– Это ван Шафлер!.. Говори, это он?
– Да, он любит дочь оружейника и хочет жениться на ней.
– Что за вздор! Разве можно дворянину жениться на дочери слесаря?
– Отчего нельзя? Особенно если у дворянина нет ничего, кроме развалившегося замка, а слесарь – самый богатый и уважаемый житель города.
– Мне суждено встречать, везде этого человека, которому я скоро отплачу за все. Но тебя обманули, Фрокар, сказав, что он сегодня придет к оружейному мастеру; он не смеет показаться в городе, принадлежащем бурграфу, потому что носит бургундский крест и служит у его светлости.
– А разве вы не служите тому же господину?
– Но я не вассал бургундца, и могу служить, кому хочу. Притом ты мне принес охранный лист.
– И Шафлер достал себе такой же.
– Кто тебе сказал?
– Его оруженосец, с которым мы вышли от бурграфа в одно время. Мы и ехали с ним вместе, и от него я узнал, что Шафлер приедет сегодня сюда, на свидание с невестой. Я было не поверил ему, но он показал мне бумагу, по которой его господин может оставаться в городе до четырех часов пополудни.
– Так позволение прекращается с четырех часов, ты уверен в этом?
– Я сам читал.
– В таком случае, он не выйдет из города.
И встав из-за стола, капитан сказал своему пажу:
– Ризо, шляпу, меч и плащ!
Покуда ему подали все, что он требовал, он задумался и обратясь к Фрокару, спросил:
– Нет ли между городскими стражами воинов бурграфа?
– Есть, синьор, да и начальник их ваш друг и соотечественник.
– Хорошо, пойдем к оружейному мастеру.
И они быстро сбежали с лестницы и вышли из гостиницы «Красного Льва».
III. Заказ
Через час начальник Черной Шайки вошел в магазин оружейника.
Первый работник мастера Вальтера прилаживал на манекене полное вооружение из чистой стали, так что, казалось, стоит настоящий рыцарь. Хорошенькая Мария стояла возле него и восхищалась блестящими латами.
– И это ты сделал сам, Франк? – говорила молодая девушка с непритворным удивлением. – Знаешь, это превосходная работа. Я горжусь, Франк, что товарищ моего детства сделался таким искусным мастером.
– Полноте хвалить меня, Мария, – проговорил молодой человек, вздыхая.
– Я говорю правду, потому что знаю толк в работе. Разве можно сделать шлем лучше и красивее этого? А эти латы с золотым узором, разве это не образцовое произведение? Я уверена, что итальянцы, которые так хвастают своим искусством в резьбе, не могут сделать ничего подобного.
– Вы правы, моя красавица, – сказал Перолио, который вошел, незамеченный молодыми людьми. – Это вооружение превосходно во всех отношениях и можно сказать, что его сработал не мастер, а артист. Я был в Италии, которую почитают колыбелью искусства, и признаюсь, нигде не встречал такой изящной отделки, такого вкуса в украшениях.
С первых слов Перолио Мария покраснела от стыда и досады, что чужой подслушал ее детские речи; она посмотрела на посетителя и покраснела еще больше, потому что узнала незнакомца, который два дня тому назад приходил заказывать ее отцу большое количество оружия. Уже тогда она испугалась его, хотя он был очень учтив и любезен; ее пугал и звук его голоса и пронзительный взгляд, и она хотела по обыкновению скорее уйти.
Поклонившись капитану, она попросила его сесть и прибавила, что позовет отца, но Перолио удержал ее за руку, посадил возле себя и сказал:
– Останьтесь со мной, моя красавица, я совсем не тороплюсь. Кроме того, вот этот молодец может потрудиться позвать мастера Вальтера.
И он указал на Франка, который осмотрев быстрым взглядом посетителя, спокойно принялся за работу и ждал ответа Марии. Но молодая девушка, не желая остаться одна с капитаном, сказала:
– Нет, мессир, Франк не должен выходить из магазина.
– Отчего это? Уж не боитесь ли вы меня, моя милая?
– Совсем не боюсь, – отвечала девушка, стараясь выказать больше уверенности, нежели у нее было.