Густав Эмар - Курумилла
Валентин подождал еще с четверть часа, затем потихоньку поднялся, неслышными шагами подошел к своему молочному брату и, наклонившись над ним, стал внимательно прислушиваться.
— Наконец-то, — прошептал он, выпрямляясь, — а я уже не на шутку испугался, что он не заснет и всю ночь будет поддерживать со мной беседу.
Охотник поднял с земли пару пистолетов, заткнул их за пояс, вскинул ружье на плечо и, осторожно ступая среди камней и всякого рода обломков, загромождавших ему путь, бесшумно и быстро зашагал вперед, постепенно исчезая в ночном мраке.
Скоро он достиг лесной чащи, состоявшей в основном из перувианских деревьев и мескитов. Здесь охотник тщательно осмотрелся по сторонам и спрятался в кустах. Минуту спустя оттуда послышался легкий свист, повторившийся два раза через одинаковые промежутки времени.
В ответ из густых зарослей корнепусков, росших вдоль речного берега, раздался крик водяного голубятника. Он повторился два раза и уже совсем рядом, в нескольких шагах от того места, где укрывался охотник.
— Недурно, — пробормотал тот, — наш друг исполнителен, но пословица говорит, что осторожность — мать безопасности. Итак, будем осторожны, это очень полезно, когда имеешь дело с подобными негодяями. — И охотник зарядил свое ружье.
После этого он выбрался из своего укрытия и решительно двинулся к месту, откуда раздался ответный сигнал, не забыв при этом принять все меры предосторожности, чтобы избежать какого-либо нежелательного сюрприза.
Не пройдя и половины пути, охотник увидел, что из-за деревьев вышли четыре или пять человек и двинулись ему навстречу.
— О-о! — произнес Валентин. — Эти люди что-то уж очень торопятся объясниться со мной. Внимание!
Он остановился и прицелился в ближайшего к нему человека.
— Стой! — закричал охотник. — Или я буду стрелять!
— Сара de Dios! Вы очень спешите, кабальеро, — отвечал кто-то ироническим тоном, — вы даже не позволяете к себе приблизиться. Прошу вас, опустите ружье, разве вы не видите: у нас нет никакого оружия.
— Но кто мне может поручиться, что вы его не спрятали?
— Моя честь, сеньор! — высокомерно отвечал незнакомец. — Кто дал вам право ей не доверять?
Охотник усмехнулся.
— Я ничему не доверяю ночью в пустыне. Я один, а вас четверо, и мои опасения весьма естественны.
— Не угодно ли вам быть повежливее, сеньор?
— С превеликим удовольствием. Но ведь это вы добиваетесь свидания со мной, а не наоборот. Поэтому я вправе требовать от вас соблюдения некоторых условий.
— Пожалуйста, дон Валентин. Ваше желание будет исполнено. Прежде вы не были так настойчивы.
— Я в этом и не раскаиваюсь. Выходите вперед, и тогда мы сможем с вами побеседовать.
Незнакомец жестом приказал своим спутникам оставаться на месте и один подошел к Валентину.
— В добрый час, — сказал охотник, опуская приклад Ружья на землю и опираясь на ружейный ствол.
Человек, которому Валентин так мало доверял, был не кто иной, как генерал дон Себастьян Гверреро.
— Надеюсь, вы теперь вполне довольны. Я, кажется, представил вам доказательство моей доброй воли, — сказал генерал, подходя к охотнику.
— Вероятно, у вас есть на то особый расчет, — мрачно возразил охотник.
— Сеньор! — воскликнул генерал надменным тоном.
— Будем говорить кратко и откровенно, как люди, знающие друг другу цену, — сухо ответил охотник. — Я желаю одного лишь беспристрастия. Мне кажется, мы сумеем договориться, если будем вполне откровенны.
— Что вы замышляете, сеньор?
— Ровным счетом ничего, генерал, ноя удивлен, вот и все. Трудно представить себе, чтобы генерал, губернатор Соноры, явился на свидание к какому-то проходимцу-охотнику, избрав для это ночное время и назначив местом встречи глухую пустыню. Только очень важные причины могли заставить вас сделать это. Нужно быть дураком, чтобы не понять такой простой вещи, которая сразу бросается в глаза.
— Допустим, что вы правы.
— Тогда перейдем к делу.
— Гм! С вами это не так-то легко.
— Почему же? Наш недавний разговор показал, что со мной можно вести всякие дела.
— Вы правы, но то, о чем я хочу говорить с вами, очень опасно, и я боюсь…
— Чего же? Что я откажусь? Но тогда не стоило рисковать.
— Я боюсь, что вы не так поймете все дело и рассердитесь.
— Вы так думаете? Впрочем, может, вы и правы. Значит, вы хотите, чтобы я избавил вас от труда изложить суть дела?
— Каким же образом?
— Выслушайте меня.
Оба собеседника смотрели друга на друга в упор. Валентин не терял из виду и спутников генерала, стоявших на почтительном расстоянии.
— Говорите, — ответил генерал.
— Генерал, вы просто хотите предложить мне продать своих товарищей.
Услыхав слова охотника, произнесенные довольно резким тоном, пораженный дон Себастьян невольно отступил назад.
— Сеньор!
— Это правда? Да или нет?
— Вы так странно выражаетесь, — пробормотал генерал.
— Дело не в выражениях. Вы рассчитывали, что дон Луи поможет вам захватить пост президента мексиканской республики, но теперь, когда граф отклонил ваше предложение, хотите сбыть его с рук. Не так ли?
— Сеньор!..
— Позвольте мне продолжить. Для достижения своей цели вы решили прибегнуть к подкупу. Это дело вам очень хорошо знакомо. У меня есть много доказательств, делающих вам большую честь.
Генерал побледнел от ярости и страха. Он сжимал кулаки, губы его судорожно кривились, как будто он бормотал какие-то бессвязные речи.
Охотник сделал вид, что не замечает возбужденного состояния генерала, и невозмутимо продолжал:
— Вы ошиблись, думая привлечь меня на свою сторону. Я не похож на Собачью Голову, негодяя, с которым вы в свое время заключили сделку. Я торгую шкурами животных, но никогда не торгую людьми. У каждого своя специальность.
— Остановитесь же, сеньор, — гневно вскричал генерал, — неужели вы пришли на эту встречу с единственной целью наносить мне оскорбления?
Валентин пожал плечами.
— Вы заблуждаетесь, — ответил он, — это было бы слишком глупо. Нет, я пришел сюда предложить вам одну сделку.
— Сделку?!
— Или устроить торг, если вам так больше нравится.
— В чем же заключается это ваше дело?
— Я изложу его в двух словах… В моих руках находятся некоторые бумаги. Их обнародование и публикация будут вам стоить не только карьеры, но и жизни.
— Бумаги… — пробормотал дон Себастьян.
— Да, генерал. Ваша переписка с одним североамериканским дипломатом, которому вы обещали доставить независимость Соноре и одному или двум другим мексиканским штатам при условии, чтобы Соединенные Штаты помогли вам занять пост президента Мексиканской республики.
