Александр Дюма - Три мушкетера
— Потерпите немного, — сказал Атос, — нам недостает еще одного человека.
Четыре всадника с удивлением осмотрелись кругом; каждый из них тщетно старался припомнить, кого это им недостает.
Между тем Планше привел лошадь Атоса; мушкетер легко вскочил в седло.
— Подождите меня, я скоро вернусь, — сказал он и ускакал.
Через четверть часа он действительно вернулся в сопровождении человека в маске, закутанного в длинный красный плащ.
Лорд Винтер и три мушкетера вопросительно переглянулись. Ни один из них не мог осведомить остальных: никому не было известно, кто этот человек. Но они мысленно решили, что так оно и должно быть, раз это исходило от Атоса.
В девять часов небольшая кавалькада, руководимая Планше, двинулась в путь по той самой дороге, по которой проехала карета.
Печальное зрелище представляли эти шесть человек, ехавшие молча, погруженные в свои мысли, мрачные, как само отчаяние, грозные, как само возмездие.
ХХХV
СУД
Ночь была темная и бурная, тяжелые тучи неслись по небу, заволакивая звезды; луна должна была взойти только в полночь.
Порой при свете молнии, сверкавшей на краю неба, белела пустынная, уходившая вдаль дорога, а затем все опять погружалось во мрак.
Атос каждую минуту подзывал д'Артаньяна, все время опережавшего небольшой отряд, но в следующее мгновение д'Артаньян снова уносился вперед; у него была одна мысль: мчаться вперед — и он мчался.
Всадники в молчании проехали через деревню Фестюбер, где остался раненый слуга, потом обогнули Ришбургский лес. Когда они достигли Эрлие, Планше, по-прежнему указывавший дорогу кавалькаде, свернул налево.
Несколько раз то лорд Винтер, то Портос, то Арамис пытались заговорить с человеком в красном плаще, но на все задаваемые вопросы он отвечал безмолвным поклоном. Путники поняли, что незнакомец молчал не без причины, и перестали с ним заговаривать.
Между тем гроза усиливалась, вспышки молнии быстро следовали одна за другой, гремели раскаты грома, и ветер, предвестник урагана, развевал волосы всадников и перья на их шляпах.
Кавалькада пошла крупной рысью.
Вскоре после того, как она миновала Фромель, полил дождь. Всадники закутались в плащи; им оставалось еще три лье — они проехали их под проливным дождем.
Д'Артаньян снял шляпу и откинул плащ: он с наслаждением подставлял под ливень пылающий лоб и сотрясаемое лихорадочной дрожью тело.
Когда кавалькада, оставив позади себя Госкаль, подъезжала к почтовой станции, какой-то человек, укрывавшийся от дождя под деревом, отделился от ствола, с которым он сливался в темноте, вышел на середину дороги и приложил палец к губам.
Атос узнал Гримо.
— Что случилось? — крикнул д'Артаньян. — Неужели она уехала из Армантьера?
Гримо утвердительно кивнул головой. Д'Артаньян заскрежетал зубами.
— Молчи, д'Артаньян! — приказал Атос. — Я все взял на себя, так предоставь мне расспросить Гримо.
— Где она? — спросил Атос.
Гримо протянул руку по направлению к реке Лис.
— Далеко отсюда? — спросил Атос.
Гримо показал своему господину согнутый указательный палец.
— Одна? — спросил Атос.
Гримо сделал утвердительный знак.
— Господа, — сказал Атос, — она одна, за пол-лье отсюда, по направлению к реке.
— Хорошо, — отозвался д'Артаньян. — Веди нас, Гримо.
Гримо зашагал через поля, кавалькада последовала за ним.
Шагов через пятьдесят всадники встретили ручей и перешли его вброд.
При блеске молнии они на миг увидели деревню Ангенгем.
— Там, Гримо? — спросил Атос.
Гримо отрицательно покачал головой.
— Тише, господа! — сказал Атос.
Отряд продолжал свой путь.
Снова блеснула молния. Гримо протянул руку, и в голубоватом свете змеившегося зигзага всадники разглядели уединенный домик на берегу реки, в ста шагах от парома.
Одно окно было освещено.
— Мы у цели, — сказал Атос.
В эту минуту какой-то человек, лежавший в канаве, вскочил на ноги. Это был Мушкетон. Он указал пальцем на освещенное окно и сказал:
— Она там.
— А Базен? — спросил Атос.
— Я сторожил окно, а он в это время сторожит дверь.
— Хорошо, — похвалил Атос. — Вы все верные слуги.
Атос соскочил с коня, отдал повод Гримо и, сделав всем остальным знак обогнуть дом и подъехать к двери, направился к окну.
Домик был окружен живой изгородью в два-три фута вышиной. Атос перепрыгнул через нее и подошел к окну; оно было без ставен, но доходившие до половины занавески были плотно сдвинуты.
Атос встал на каменный выступ и заглянул поверх занавесок в комнату.
При свете лампы он увидел закутанную в темную мантилью женщину; она сидела на табуретке перед потухающим огнем очага и, поставив локти на убогий стол, подпирала голову белыми, словно выточенными из слоновой кости, руками.
Лица ее нельзя было рассмотреть, но на губах Атоса мелькнула зловещая улыбка: он не ошибся — это была та самая женщина, которую он искал.
Вдруг заржала лошадь. Миледи подняла голову, увидела прильнувшее к стеклу бледное лицо Атоса и вскрикнула.
Атос понял, что она узнала его, и толкнул коленом и рукой окно; рама подалась, стекла разлетелись вдребезги.
Атос вскочил в комнату и предстал перед миледи, как призрак мести.
Миледи кинулась к двери и открыла ее — на пороге стоял д'Артаньян, еще более бледный и грозный, чем Атос.
Миледи вскрикнула и отшатнулась. Д'Артаньян, думая, что у нее есть еще возможность бежать, и боясь, что она опять ускользнет от них, выхватил из-за пояса пистолет, но Атос поднял руку.
— Положите оружие на место, д'Артаньян, — сказал он. — Эту женщину надлежит судить, а не убивать. Подожди еще немного, д'Артаньян, и ты получишь удовлетворение… Войдите, господа.
Д'Артаньян повиновался: у Атоса был торжественный голос и властный жест судьи, ниспосланного самим создателем. За д'Артаньяном вошли Портос, Арамис, лорд Винтер и человек в красном плаще.
Слуги охраняли дверь и окно.
Миледи опустилась на стул и простерла руки, словно заклиная это страшное видение; увидев своего деверя, она испустила страшный вопль.
— Что вам нужно? — вскричала миледи.
— Нам нужна, — ответил Атос, — Шарлотта Баксон, которую звали сначала графиней де Ла Фер, а потом леди Винтер, баронессой Шеффилд.
— Это я, это я! — пролепетала она вне себя от ужаса. — Чего вы от меня хотите?
— Мы хотим судить вас за ваши преступления, — сказал Атос. — Вы вольны защищаться; оправдывайтесь, если можете… Господин д'Артаньян, вам первому обвинять.
