Генрих Эрлих - Генрих Эрлих Штрафбат везде штрафбат Вся трилогия о русском штрафнике Вермахта
Днем поднялся ветерок и немного разогнал дым и гарь. Юрген смог оглядеть поле битвы. Больше половины из шедших на них и застрявших в грязи танков уже горели или догорали. Еще лучше обстояли дела у норвежцев, они расправились со всеми противниками. Но им было полегче, они пожертвовали частью своих танков, врыв их в землю в передней линии и превратив их в мощные огневые точки, способные пробить броню русских танков.
На соседнем холме раздался дружный залп из трех пушек, 105–й калибр, автоматически отметил Юрген. Два снаряда взрыли землю перед русскими танками, стоявшими напротив позиций их батальона, у одного танка слетела башня. Спасибо за помощь, братья–арийцы! И когда только успели оборудовать артиллерийскую позицию и замаскировать так, что ее не засекли русские наблюдатели. Еще один залп — два попадания, один перелет.
Но следующие снаряды ушли далеко вправо. Юрген проводил их взглядом. Да, там они были нужнее! Те танки, что стояли перед ними, это были цветочки. Ягодки катили по единственной дороге, шедшей через пойму. Русские, разуверившись в возможности преодолеть топкую равнину и смять их лобовым ударом, пытались прорваться по дороге. Еще вчера она казалась Юргену полностью разбитой и непроходимой, но русские танки упорно ползли вперед. Их было невероятно много, целая армия, настоящая танковая армия. По ним били норвежцы, по ним били датчане, в небе, как будто специально сбереженная для этого случая, появилась эскадрилья «Убийц» и спикировала на дорогу, вздыбив ее равномерными разрывами, даже с вершины их холма били прямой наводкой подтащенные из тыла зенитные орудия. Подбитые русские танки сползали в кюветы, громоздились на соседей, перегораживали дорогу, их сталкивали в сторону идущие следом, чтобы еще немного продвинуться вперед, чтобы произвести еще один, другой, третий выстрел до того, как немецкий снаряд остановит его продвижение.
Вновь пошла в атаку русская пехота. И еще раз. Русским удалось подобраться к траншее в расположении второй роты. Они закидали ее гранатами и ворвались в нее. Это были их соседи с левого фланга.
— Красавчик, Брейтгаупт, Гартнер, Фридрих! За мной! — крикнул Юрген.
На помощь товарищам идут лучшие. Они бросились вперед по траншее. Их догнал Бер с пулеметом в руках. Он передал им приказ Ферстера ударить во фланг русским. Идет он к черту этот Ферстер со своими запоздалыми приказами! Они сами знают, что делать! Бер совсем обезумел. Он обогнал их и первым сунулся в траншею. Очередь из русского автомата изрешетила его грудь. Они расчистили себе путь гранатами — живых товарищей там уже не было, там были одни русские. Они зажали русских с двух сторон вместе с остатками второй роты и раздавили их. Лейтенант Вайсмайер смотрел на эту битву третьим глазом, открытым ему во лбу русской пулей. Он был хорошим офицером, Карл Вайсмайер, и веселым парнем.
Вновь короткая передышка. Юрген протер глаза. Их то ли запорошила пыль, опалил беспрестанный огонь или разъела пороховая гарь, но видеть они стали хуже, просто натурально темнеет в глазах.
— Темнеет, — сказал Красавчик.
Черт! Юрген посмотрел на часы. Шесть часов. Действительно, вечер. Он окинул окрестности последним взглядом. Черт, это еще что такое?! Километрах в пяти от них на север одерскую пойму пересекала железная дорога, упиравшаяся в длинную и высокую металлическую ферму моста через Одер. Железная дорога — для поездов! Танкам ездить по ней запрещено! Эти русские не соблюдают элементарных правил! Сумерки скрыли железную дорогу с ползущими по ней танками и подчеркнули вспышки орудий, бьющих в ту сторону. Бог даст, им удастся остановить русские танки.
Им Божья помощь тоже не помешала бы. Русские танки подобрались–таки к их позициям, под их прикрытием в атаку шла русская пехота. У батальона недостало живой силы, чтобы в этой ситуации удерживать нижние траншеи. Еще немного, и танки просто раскатали бы их, а русские солдаты добили своими штыками. Подполковник Фрике приказал оставить траншеи. Под покровом темноты они перешли на позиции на вершине холма. Остатки второй роты до конца прикрывали их отход. Когда выстрелы и крики внизу прекратились, подполковник Фрике приказал взорвать штольню, по ней могли подняться только русские.
Единственная хорошая новость для Юргена с товарищами состояла в том, что Целлера успели прооперировать и отправить в госпиталь в Зеелов. Состояние критическое, но стабильное, сказал им Клистир. Возможно, он имел в виду их состояние.
Русские продолжали атаковать всю ночь и все утро. Но их нынешняя позиция была много лучше вчерашней, на ней они могли держаться бесконечно, поливая русских огнем сверху. Самое главное, что крутой склон холма был недоступен для русских танков. Первый удалец, попытавшийся с ходу взлететь на вершину, опрокинулся на башню и кубарем покатился вниз. Это было восхитительное зрелище. За ним последовали другие, они упорно ползли вверх, выписывая на склоне сложные зигзаги. Эти танки не представляли для них большой опасности, на склоне их пушки задирались высоко вверх и могли стрелять только в небеса. И рано или поздно они подставляли бок для выстрела пушки или зенитки. Снаряды легко пробивали нетолстую броню.
Но были и другие танки. Они прорвались по полотну железной дороги, на их пути не было крутых склонов или хотя бы железобетонного 570–го ударно–испытательного батальона. С севера до Юргена с товарищами доносились звуки жаркого боя, которые иногда заглушали даже стрельбу на их собственной позиции. Этот бой не приближался к ним, но и не удалялся, он двигался по окружности, постепенно охватывая их с запада, отрезая дорогу на Берлин. А они уже понимали, что Берлин будет их следующей и последней позицией.
Вместо обеда им зачитали приказ подполковника Фрике об «отходе для предотвращения охвата и окружения» и налили по кружке шнапса. Шнапс лишь немного примирил их с потерей такой прекрасной позиции, оборона которой выглядела безопасным делом по сравнению с предстоящим маршем.
Прикрывать отход подполковник Фрике приказал первому взводу первой роты как самому боеспособному подразделению, понесшему к тому же наименьшие потери. Юрген тепло попрощался с Фрике, поблагодарив за все, что тот для него сделал, после чего изобразил с товарищами бешеную активность. Русские не сильно наседали. Они, наверно, поняли, что происходит наверху, и дали им возможность беспрепятственно уйти в назначенный срок, после чего спокойно заняли высоту.
Они почти догнали колонну батальона, когда из лесочка справа по курсу выскочила тонкая фигурка и призывно замахала им руками.
— Да это же малыш Дитер! — воскликнул Красавчик.
