Гарри Тертлдав - Оружие юга
Флаг Конфедерации развевался над Капитолием — на красном фоне синий Андреевский крест в белой окантовке с тринадцатью белыми звездами. Скоро его опустят — закат уже приближался. Это и напоминало звездно-полосатый флаг и достаточно отличалось от него, вызывая противоречивые чувства в Ли. Он вспомнил тот день, почти три года назад, когда он покинул палату депутатов, чтобы взять на себя ответственность за вооруженные силы Вирджинии. Он покачал головой. За четыре дня до этого, Уинфилд Скотт предложил ему командование над армиями США, чтобы вести их против своих отделившихся братьев. Он до сих пор думал, что сделал тогда единственно правильный выбор.
Прямоугольный массив бывшего таможенного комплекса занимал целый городской квартал. Построенный из бетона и стали, он мог служить в качестве крепости. В отличие от большинства крупных зданий Ричмонда, его построили в итальянском, а не неоклассическом стиле, с его высокими окнами с арочными вершинами.
Люк подогнал экипаж прямо к перилам крыльца в передней части здания. Лейтенант сказал: — Вам приготовлен кабинет, который будет в вашем распоряжении в течение вашего пребывания в городе, сэр. А сейчас я проведу вас к президенту Дэвису. Позвольте я возьму вашу сумку, если она вам там нужна.
— Это очень любезно с вашей стороны, сэр.
Ли проследовал за лейтенантом внутрь. На первом этаже размещалось министерство финансов. Люди, работавшие там, прервались, чтобы посмотреть, как Ли прошел к лестнице.
— Эти люди, должно быть, заняты только тем, чтобы напечатать много бумажных денег, толкающих цены в Конфедерации в небо, — подумал он раздраженно. — Но даже для них день рождения Вашингтона — праздник.
Второй этаж, как правило, многолюдием не отличался. Здесь размещался Госдепартамент; ни одно иностранное государство не признало Конфедерацию Штатов Америки, да и не признает, если южане будут иметь столько побед, сколько их было до сих пор.
Резиденция президента Дэвиса была на третьем этаже. Лейтенант постучал в закрытую дверь.
— Да? — откликнулся Джефферсон Дэвис.
— Прибыл генерал Ли, сэр.
— Отлично. Пригласите его ко мне. Вы же можете вернуться к своим обязанностям.
Лейтенант открыл дверь, отдал честь Ли напоследок и поспешил прочь.
— Господин президент, — сказал Ли.
— Проходите, генерал. Мне нужно поговорить с вами откровенно.
Дэвис обошел вокруг настольной лампы. Его выправка была по-военному пряма; он сам был выпускником Вест-Пойнта, из курса за год до Ли. Он вернулся к своему столу и зажег две лампы там.
— Проходите и садитесь поудобнее.
— Благодарю вас, сэр.
Ли подождал, пока Дэвис не сядет сам, затем опустился в мягкое кресло. Свет лампы подчеркнул худобу изможденных щек Дэвиса. От его бледных глаз, казалось, остались лишь только тени. Он был аристократически красив, тогда как Авраам Линкольн не мог похвастаться своей внешностью, но эти два президента, вдруг подумал Ли, были схожи своим телосложением и худобой.
Дэвис спросил: — Как добрались на юг?
— Без проблем, сэр, — ответил Ли, пожав плечами. — Я выехал сегодня утром, и вот я здесь. Думал, что это займет больше времени, но поезда все-таки ходят не так уж плохо.
— Ни один поезд на наших железных дорогах не приходит вовремя.
Дэвис посмотрел на высокие часы, которые негромко тикали в углу помещения. Его ноздри раздулись с раздражением.
— До сих пор не приехал Седдон. Я надеялся, что он будет здесь еще полчаса назад.
Ли снова пожал плечами. У военного министра несомненно были причины для задержки; в отличие от молодого лейтенанта, он мог себе позволить это. Президент Дэвис не зря держал при себе военного министра, обладавшего огромным опытом. Ли знал, что тот предпочитал больше находиться в действующей армии, чем отдавать распоряжения из Ричмонда. К счастью, Джеймс Седдон вошел в кабинет через пятнадцать секунд после того, как Дэвис пожаловался на его отсутствие. Ли поднялся, чтобы пожать ему руку. Высокий и худой, Седдон был похож на усталого хищника. Его седые волосы были зачесаны назад со лба (хотя и не до конца прикрывали залысины), и по бокам закрывали уши. На приглашающий жест президента, он сел на стул рядом с Ли.
— К делу, — сказал Дэвис. — Генерал Ли, я много слышал о новых автоматических карабинах, что получают наши солдаты. Даже генерал Джонстон написал мне об этом из Далтона, он буквально поет им осанну.
Все одобрительное, исходившее от Джо Джонстона, заставляло президента быть подозрительным; если Джонстон утверждал, что будет дождь, Дэвису следовало ожидать засухи, в общем, их неприязнь была взаимной.
Ли быстро сказал: — На этот раз, господин президент, я бы сказал, что эта оценка даже занижена. Автоматы надежны, они достаточно точны даже на больших расстояниях, и боеприпасы для них, по всей видимости, будут поступать в количествах, достаточных для военных действий. К весне я намерен перевооружить всю армию.
— Они настолько улучшают наши перспективы? — спросил Седдон.
— Несомненно, сэр, — сказал Ли. — Федералы всегда имели больший перевес над нами, правда не всегда это эффективно использовали. Эти автоматы — больше, чем просто восстановление баланса. Без них, наши шансы были бы весьма мрачными. Говоря это, я знаю, что и для вас, господа, это не секрет.
— Да, мы осознаем это, — сказал Дэвис. — Я очень рад услышать эту новость от вас, генерал, от других я уже привык слышать лишь то, приводит в отчаяние.
Он встал из-за стола и подошел, чтобы закрыть дверь, ведущую в коридор. Вернувшись обратно, продолжил: — То, что я скажу вам сейчас, господа, не должно покинуть эту комнату. Вы поняли?
— Конечно, господин президент, — сказал Седдон, который, как правило, всегда говорил то, что Джефферсон Дэвис хотел слышать. Ли наклонил голову, чтобы показать, что он тоже согласился.
— Очень хорошо, я уверен в вас, — сказал Дэвис. — Для того, чтобы дать вам полное представление о мерах, предпринятых нами в связи с тревогой за наше будущее, позвольте мне сказать вам, что в прошлом месяце я получил меморандум от генерала Клиберна из Армии Теннесси.
— Ах, это, — сказал Седдон. — Да, это должно оставаться в тайне.
Он, очевидно, был знаком с этим меморандумом.
— Клиберн — настоящий офицер, — сказал Ли. — По моим сведениям, он хорошо дрался в кампании под Чаттанугой.
— Может быть. Но он устроил переполох среди генералов своей армии. Видите ли, в своем меморандуме он предложил освободить и вооружить часть наших негров, чтобы использовать их в качестве солдат против янки.
— Многие могут сказать, а зачем мы тогда вообще создавали Конфедерацию? — заметил Седдон. — В чем тогда смысл нашей революции?
