Цикл романов "Анжелика" Компиляция. Книги 1-13" (СИ) - Голон Серж
Памфлетист рассмеялся:
— Не бойся, красотка, фараонов в зале нет. Я их всех знаю наизусть. Ты хорошо устроилась. А помнишь шаланду? Я до сих пор помню запах твоих волос и сладость вишневых губ.
— Замолчи, — она резко высвободилась из его цепких объятий. — Может быть, вы хотите еще чего-нибудь на закуску? Пирогов или варенья?
Клод ле Пти снова припал к ее губам, но сильный удар деревянного кувшина об стол разлучил их. В дверях стоял господин Бурже.
— А, это ты, проклятый поэт, — пробасил он, закатывая рукава. Он покраснел и, выпятив живот, направился в сторону памфлетиста. — Ах ты дрянь, в моем доме, да еще лапаешь мою служанку! Убирайся отсюда, а то я вышвырну тебя на улицу пинком под зад!
— О, пощадите меня, сеньор, мой зад такой худой… — Поэт не успел договорить, так как последовал шквал ругательств и разъяренный Бурже бросился на молодого человека.
Анжелика не знала, что ей делать.
— Я… этот человек вошел, и я не могла от него отделаться, — повторяла она, прижимая руки к груди.
Памфлетист пулей вылетел на улицу. Немного успокоившись, хозяин подошел к Анжелике, отдуваясь, как после бани.
— Пойми меня правильно, детка, — пробасил он, — я понимаю, что тебе нужен мужчина в твои годы, но почему ты выбрала этого субъекта? Разве к нам не заходят солидные люди? — Он вышел во двор, что-то бормоча про себя и размахивая руками.
***У новой фаворитки короля, Луизы де Лавальер, был большой рот. Она немного прихрамывала, но тем не менее это не мешало ей ловко и изящно танцевать. Но факт оставался фактом — она хромала. У нее была маленькая грудь и сухая кожа. После второй беременности, в которой был замешан один король, она совсем зачахла. Об этом знало только несколько человек. И, конечно, Клод ле Пти, поэт с Нового моста, недремлющее око Парижа. Как и где он узнавал все эти новости, для всех оставалось загадкой. Он сочинил памфлет, который начинался следующими словами:
«Будьте хромоножкой, но чтоб вам было 15 лет. Грудь, лицо и ум ни к чему; родители — бог их знает. Но если повезет, то станете, быть может, его любовницей, как Луиза де Лавальер».
И вот в один прекрасный день белые листы с памфлетами были разбросаны по всему Парижу и даже в будуаре королевы. Прочитав памфлет, королева рассмеялась, поняв, что стало одной соперницей меньше. Честно говоря, королева Франции смеялась так редко.
Опозоренная Луиза де Лавальер бросилась к ногам владыки. К вечеру того же дня вышел указ короля изолировать нахального поэта. Лучшие силы полиции во главе с Дегре бросились на поиски проклятого памфлетиста, и на этот раз никто не сомневался, что Клод ле Пти будет пойман и повешен.
Однажды вечером Анжелика была уже в ночной рубашке, Жавотта ушла к себе, а дети спали. Вдруг ей показалось, что к двери кто-то подбежал. Был холодный снежный декабрь. В дверь постучали, удивленная Анжелика подошла к двери.
— Кто там? — спросила она.
— Открой скорее, красотка, я погиб. За мной гонятся полицейский и собака,
— ответили за дверью, и этот голос показался Анжелике знакомым.
Поразмыслив, она отворила. Взлохмаченный памфлетист пулей влетел в коридор, а за ним — черная рычащая масса. Это была Сорбонна.
— Стоять, Сорбонна, — сказала Анжелика по-немецки, так как Дегре всегда отдавал собаке приказания на этом языке. Сорбонна остановилась, в зубах у нее был кусок материи от штанов насмерть перепуганного поэта.
— Ой-ой, она загрызла меня, я умер.
— Нет, пока что вы живы.
Анжелика силой затащила его в комнату, пока Сорбонна трепала в коридоре то, что некогда было куском штанов перепуганного памфлетиста. Потом она вышла в коридор, взяла собаку за ошейник. Так как дверь была открыта, Анжелика увидела приближающегося полицейского. Это был никто иной, как Франсуа Дегре.
— Не ищете ли вы свою собаку господин полицейский?
Дегре остановился возле двери и отвесил ей поклон.
— Нет, мадам, я ищу памфлетиста.
— Да? А я тут закрывала дверь и увидела Сорбонну. Я дала ей немного мяса.
— Спасибо, мадам.
— Я думала, что вы не знаете, где я живу.
— Нет, мадам, я давно уже знаю, кто живет в этом доме. Вы теперь называетесь мадам Марен, у вас два сына — Флоримон и Кантор.
— О, святая Мария, от вас ничего нельзя скрыть, господин полицейский.
— Я думаю, что мой визит доставил вам удовольствие, мадам. Последний раз мы с вами расстались… Помните?
Да. Анжелика помнила предместье Сен-Жермен.
— Что вы хотите этим сказать?
— В ту ночь тоже шел снег.
— Это было так давно.
— Да, мадам. Я продал должность адвоката и купил должность капитана-эксперта при королевской полиции.
— А что же вы делаете в такой час здесь, господин полицейский?
— Я преследую так называемого Клода ле Пти. Он был почти в моих руках, и Сорбонна взяла след, но потом он пропал, как будто провалился сквозь землю. А вы его случайно не видели, мадам?
— О, что вы, господин Дегре! Я не имею дел с поэтами и памфлетистами, — Анжелика засмеялась.
— А почему вы не приглашаете меня в дом, мадам?
— Вы знаете, Дегре, я бы с удовольствием, но я так бедно живу, да и поздно уже… — Чтобы как-то скрыть замешательство, она наклонилась к собаке.
Подул ветер, снежинки залетали в открытую дверь. Дегре поднял воротник пальто.
— Ну что ж, мадам, если вы меня не приглашаете, тогда прощайте. Спокойной ночи. Сорбонна, за мной, — и они скрылись в снежной мгле.
Стуча зубами от холода, Анжелика закрыла дверь на три задвижки. Дрожа всем телом, она вошла в комнату. Клод ле Пти сидел около камина, едва дыша от всего пережитого. Анжелика подошла к нему.
— Так это вы памфлетист, чумазый господин? Поэт улыбнулся. — Чумазый — да, поэт — может быть.
— Это вы написали эпиграмму на любовницу короля?
— Да, я.
— А вы не могли бы оставить их в покое? Поведение его величества, конечно, оставляет желать лучшего, но он — король, и мы все в его власти, не так ли? — Анжелика прошла по комнате и села с другой стороны камина. Клод ле Пти посмотрел на нее горящими глазами. Анжелика видела, как в этих искренних глазах загорается любовь мужчины.
— Ваша игра не доведет вас до добра, господин поэт. А ведь вы мне казались таким добрым и веселым.
— Да, я добр с феями, спящими в шаланде с сеном, но я жесток с принцами.
Анжелика вздрогнула, она никак не могла согреться.
— Теперь вы можете уйти, путь свободен, полицейского нет.
— Как, ты меня гонишь? Ты хочешь, чтобы эта проклятая собака разорвала меня на куски, а полицейский надел наручники? Они всегда преследуют меня, эти два дьявола: полицейский и собака.
Поэт протянул к ней руки.
— Иди ко мне, я вижу, как ты дрожишь. Сейчас твои глаза жестоки, а тогда в шаланде…
Против воли Анжелика, завороженная его глазами, подошла. Не мешкая, он обнял ее за талию.
— Ты вся дрожишь, Анжелика!
Собака, полицейский, поэт… Сколько событий! О проклятое чрево Парижа!
— Я давно слышал про «маркизу» и знал, что ты в банде Каламбредена.
— А ты знаешь, кем я была до банды Каламбредена?
— Нет, Анжелика, меня это не интересует. Полицейский и я — мы не похожи.
— Почему? — шепотом спросила Анжелика.
— Я не умею убивать, а умею делать людям только добро. Тут у тебя уютно, я не часто бываю в таких кварталах. А на улице идет снег и чертовски холодно. Я чувствую, что ты в одной ночной рубашке. Нет, нет, ничего не говори, молчи.
Анжелика смотрела на блики пламени. Мысли начали путаться. Поэт говорил, красиво и приятно, его рука опустилась и теперь ласкала ее.
После он встал и вышел на улицу.
А время шло…
«Скоро весна», — радостно думала Анжелика.
Она была вся в заботах о своих подрастающих сыновьях.
Глава 24
Клод ле Пти правильно поступал, уходя пораньше из теплой постели Анжелики. Последнее время рано утром, как только забрезжит рассвет, черная масса появлялась за решетчатыми окнами комнаты.
