Александр Дюма - Три мушкетёра
Три друга по-прежнему безмолвствовали; голос этого человека тоже казался им знакомым, но они не могли припомнить, при каких обстоятельствах они его слышали.
— Господа, — снова заговорил незнакомец, — так как вы не хотите узнать человека, который, вероятно, дважды обязан вам жизнью, мне приходится назвать себя. Я — лорд Винтер, деверь той женщины.
Трое друзей вскрикнули от изумления. Атос встал и подал лорду Винтеру руку.
— Добро пожаловать, милорд, — сказал он. — Будем действовать сообща.
— Я уехал пятью часами позже неё из Портсмута, — стал рассказывать лорд Винтер, — тремя часами позже неё прибыл в Булонь, всего на двадцать минут разминулся с ней в Сент-Омере и, наконец, в Лилье потерял её след. Я ехал наудачу, всех расспрашивая, как вдруг вы галопом проскакали мимо меня. Я узнал господина д'Артаньяна. Я окликнул вас, но вы не ответили; я хотел пуститься за вами следом, но моя лошадь выбилась из сил и не могла идти вскачь, как ваши. Однако, несмотря на всю вашу поспешность, вы, кажется, явились слишком поздно!
— Вы видите, — ответил Атос, показывая лорду Винтеру на бездыханную г-жу Бонасье и на д'Артаньяна, которого Портос и Арамис пытались привести в чувство.
— Они оба умерли? — невозмутимо спросил лорд Винтер.
— К счастью, нет, — ответил Атос. — Господин д'Артаньян только в обмороке.
— А, тем лучше! — сказал лорд Винтер.
Действительно, д'Артаньян в эту минуту открыл глаза.
Он вырвался из рук Портоса и Арамиса и как безумный бросился на труп своей возлюбленной.
Атос встал, медленно и торжественно подошёл к своему другу, нежно обнял его и, когда д'Артаньян разрыдался, сказал ему своим проникновенным голосом:
— Друг, будь мужчиной: женщины оплакивают мёртвых, мужчины мстят за них!
— Да! — произнёс д'Артаньян. — Да! Чтобы отомстить за неё, я готов последовать за тобой куда угодно!
Атос воспользовался минутным приливом сил, который надежда на мщение вызвала в его несчастном друге, и сделал знак Портосу и Арамису сходить за настоятельницей.
Оба встретили её в коридоре, взволнованную и растерявшуюся от такого множества событий. Настоятельница позвала нескольких монахинь, и они, вопреки всем монастырским обычаям, очутились в присутствии пяти мужчин.
— Сударыня, — обратился Атос к настоятельнице, беря д'Артаньяна под руку, — мы поручаем вашим благочестивым заботам тело этой несчастной женщины. До того, как она стала ангелом на небе, она была ангелом на земле. Похороните её как монахиню вашего монастыря. Со временем мы приедем помолиться на её могиле.
Д'Артаньян спрятал лицо на груди Атоса и зарыдал.
— Плачь, — сказал Атос, — плачь, сердце твоё полно любви, молодости и жизни! Ах, если б я ещё мог плакать, как ты!
И он увёл своего друга, любовно обнимая его, как отец, утешая, как духовный пастырь, и проявляя величие человека, который сам много выстрадал.
Всё пятеро в сопровождении своих слуг, которые вели в поводьях лошадей, направились к городу Бетюн, предместье которого виднелось вдали, и остановились перед первой же встретившейся им по дороге гостиницей.
— А почему мы не гонимся за этой женщиной? — спросил д'Артаньян.
— Отложим погоню, — ответил Атос. — Сначала нужно принять кое-какие меры.
— Она ускользнёт от нас! — встревожился юноша. — Она ускользнёт, Атос, и ты будешь в этом виноват!
— Я отвечаю за неё, — ответил Атос.
Д'Артаньян питал такое доверие к своему другу, что опустил голову и, не возражая больше, вошёл в гостиницу.
Портос и Арамис переглянулись, не понимая, откуда у Атоса такая уверенность.
Лорд Винтер подумал, что Атос говорит это, желая смягчить скорбь д'Артаньяна.
— Теперь, господа, удалимся каждый к себе, — предложил Атос, после того как удостоверился, что в гостинице есть пять свободных комнат. — Д'Артаньяну необходимо побыть одному, чтобы выплакаться и заснуть. Я всё беру на себя, будьте спокойны.
— Мне думается, однако, — заметил лорд Винтер, — что если нужно принять какие-нибудь меры против графини, то это моё дело: она моя невестка.
— И моё, — сказал Атос, — она моя жена.
Д'Артаньян улыбнулся: он понял, что Атос уверен в своём мщении, раз он открыл такую тайну. Портос и Арамис побледнели и переглянулись. Лорд Винтер решил, что Атос сошёл с ума.
— Итак, ступайте каждый в свою комнату, — повторил Атос, — и предоставьте мне действовать. Вы сами видите, что это моё дело, так как я её муж. Только отдайте мне, д'Артаньян, если вы его не потеряли, листок бумаги, который выпал из шляпы того человека и на котором написано название деревни.
— А, понимаю! — воскликнул д'Артаньян. — Это название написано её рукой.
— Ты видишь сам, — сказал Атос, — есть бог на небесах!
XXXIV.
Человек в красном плаще
Отчаяние Атоса сменилось затаённой печалью, которая ещё обостряла блестящие качества его ума.
Поглощённый мыслью о данном им обещании и о принятой на себя ответственности, он последним ушёл к себе в комнату, попросил хозяина гостиницы достать ему карту этой провинции, склонился над ней, изучил нанесённые на ней линии, выяснил, что из Бетюна в Армантьер ведут четыре разные дороги, и велел позвать к себе слуг.
Планше, Гримо, Мушкетон и Базен явились к Атосу и получили от него ясные, точные и обдуманные приказания.
Они должны были на рассвете отправиться в Армантьер, каждый своей дорогой. Планше как самый смышлёный из всех четверых должен был направиться по той дороге, куда уехала карета, в которую стреляли четыре друга и которую, как помнят читатели, сопровождал слуга Рошфора.
Атос пустил в дело слуг прежде всего потому, что за время их службы у него и у его друзей он подметил в каждом из них немаловажные достоинства. Далее, слуги, которые расспрашивают прохожих, внушают меньше подозрений, чем их господа, и встречают больше доброжелательства в тех, к кому они обращаются. И, наконец, миледи знала господ, но не знала слуг; слуги же, напротив, отлично её знали.
Всё четверо в одиннадцать часов следующего дня должны были сойтись в условленном месте. Если им удастся обнаружить, где скрывается миледи, трое останутся стеречь её, а четвёртый должен вернуться в Бетюн, чтобы известить Атоса и служить проводником четырём друзьям.
Выслушав эти распоряжения, слуги удалились.
Атос встал со стула, опоясался шпагой, закутался в плащ и вышел из гостиницы. Было около десяти часов. В десять часов вечера, как известно, улицы провинциального города обычно безлюдны; однако Атос явно искал кого-нибудь, к кому бы он мог обратиться с вопросом. Наконец он встретил запоздалого прохожего, подошёл к нему и сказал несколько слов. Человек, к которому он обратился, в испуге отшатнулся, но всё же в ответ на слова мушкетёра куда-то указал рукой. Атос предложил этому человеку полпистоля за то, чтобы тот проводил его, но прохожий отказался.
