Александр Степанов - Порт-Артур. Том 2
– Эх ты, глупая девчонка, самое важное и не спросила, – рассердился генерал и сам пошел к телефону.
– Пало? Что же Фок предполагает дальше делать? Долго на третьей линии мы не продержимся. – И взволнованный Белый вернулся к столу. – После обеда я сейчас же еду к Смирнову. Вели заложить экипаж, – сердито приказал он Варе, которая продолжала плакать.
– Жаль, жаль Борейко. Прекрасный был офицер, хотя и безалаберный человек. Говорят, его разнесло на клочки, – сообщил Белый жене.
– Господи, когда же этот ужас кончится? – тяжело вздохнула Мария Фоминична.
– Теперь скоро! Не то что дни-часы Артура уже сочтены. – Генерал торопливо заканчивал обед.
Звонок в передней возвестил о прибытии гостя. К своему удивлению, Белый увидел адмирала Вирена.
– Я решил вас побеспокоить, Василий Федорович ввиду наступления чрезвычайных обстоятельств, – про говорил моряк.
– Прошу в кабинет, – пригласил Белый.
– С четверть часа тому назад я получил следующую записку: «Сейчас отправляю с парламентерами письмо генерала Стесселя к барону Ноги с предложением начать переговоры о капитуляции. Поэтому только сегодняшняя ночь остается для того, чтобы сделать с кораблями то, что вы найдете нужным. Необходимо подготовить миноносец для отправки с ним знамен и секретных бумаг в Чифу. Рейс».
– Первый раз об этом слышу. Едемте сейчас же к Смирнову. Он, верно, в курсе дела. Ведь только вчера совет решил продолжать оборону, а тут вдруг сдача, – недоумевал генерал.
Накинув на плечи шинель, Белый вместе с Виреном направился к Смирнову.
Комендант крепости только захлопал глазами, когда ему сообщили о капитуляции.
– Тут какое-то недоразумение! Едемте сейчас же к Стесселю…
Стесселя застали в обществе Фока, Рейса, Никитина и нескольких адъютантов. Он уже обрел свой обычный важный вид. Фок о чем-то вполголоса совещался с Рейсом. Никитин же с графинчиком в руке пил рюмку за рюмкой, чокаясь с адъютантами.
– Поминки справляю по русскому Артуру, – хохотал генерал. – Заодно можно будет выпить и за все наши потопленные калоши. Начинайте, ротмистр Водяга. За «Ретвизана», «Полтаву», «Победу», «Пересвет», – начал он перечислять затонувшие корабли.
– Вместо того чтобы попусту разъезжать по городу, вашим превосходительствам следовало бы озаботиться о возможно быстрейшем выполнении моих приказаний, – накинулся Стессель на прибывших. – У вас, адмирал, времени в обрез, чтобы подорвать свои корабли. А тебя, Василий Федорович, попрошу позаботиться о батареях, особенно береговых. Я больше вас не задерживаю, господа.
Превосходительным гостям оставалось только откланяться.
Как только Белый уехал, Варя заторопилась на Электрический Утес. Известие о гибели Борейко страшно взволновало Звонарева.
– Пока я не увижу его труп своими глазами, я не поверю в его смерть, – твердил прапорщик.
– К тебе пришел Блохин, – сообщила Варя.
– Где Борейко? – кинулся к солдату прапорщик.
– Погибли на Орлином Гнезде. – И Блохин подробно рассказал об обстоятельствах смерти Борейко.
– Но, может быть, поручик уцелел, так же, как и ты?
– Никак нет. Перед взрывом они стояли впереди всех. Рядом был Гайдай, я находился чуток подале. Не иначе как разорвало поручика на части и Гайдая с ним…
– По-моему, следует немедленно послать наших утесовцев на розыски Борейко.
– Туда, вашбродь, сейчас не доберешься. Наши части отошли к самой городской стене.
Звонарев все же пошел на батарею потолковать с Родионовым и другими солдатами первого взвода. Решили с рассветом поискать Борейко в районе Орлиного Гнезда. На это надо было получить разрешение от Белого. Прапорщик намеревался лично отправиться в Артиллерийский городок, чтобы там переговорить с генералом.
– Как ты, хромой, на ночь глядя поедешь туда? Хочешь, схожу я и все устрою, – отговаривала Варя своего жениха.
Но Звонарев стал молча одеваться.
– Я и не знала, что ты можешь быть таким упрямым!
– Дело идет о жизни самого близкого мне друга. Неужели тебе это непонятно? – возразил прапорщик.
– Я попрошу у Андреева пролетку, чтобы тебе не идти пешком, – уступила наконец Варя.
Через четверть часа они уже ехали по береговой дороге вокруг Золотой горы. Низкие тучи нависли над океаном, который глухо шумел. На сухопутном фронте слышались редкие ружейные выстрелы. Лучи прожекторов медленно ползали по земле.
Когда Звонарев приехал к Белому, генерал уже вернулся домой. Выслушав предложение прапорщика, он мрачно насупил брови и коротко сообщил, что к японцам направлен парламентер с предложением начать переговоры о сдаче.
– Надо думать, завтра наступит перемирие, и вы легко сможете навести все справки о Борейко у самих японцев, – закончил генерал.
Звонарев остолбенел. Варя растерянно посмотрела на отца и жениха, затем вдруг запрыгала и начала хлопать в ладоши.
– Значит, конец войне! Конец всем ужасам и мучениям! Какой ты хороший, папка. – И девушка крепко поцеловала отца и шаловливо дернула за ухо жениха. – Значит, ты больше не будешь сидеть на позициях, а я бояться за тебя.
– Да перестань ты шуметь, глупая девчонка! – рассердился Белый. – Нашла чему радоваться. Что хорошего в том, что мы сдали русскую крепость? Ведь это кладет позорное пятно на всех защитников.
Варя сразу потускнела.
– Но ты же, папочка, и Сережа в этом не виноваты?
– Кто станет разбирать – виноват или нет! Раз был в Артуре, значит, повинен в его преждевременном падении, – с горечью проговорил Звонарев.
– Но раз война окончена, то можно будет уехать домой в Россию. Не правда ли? – спросила девушка.
– Едва ли будет так. Вернее, весь гарнизон пойдет в плен, а тяжелораненые, женщины и дети отправятся на родину. Но еще пока ничего не известно. Необходимо подготовить батарею Электрического Утеса к уничтожению, – перешел на деловой тон генерал. – Взорвите пушки, снаряды, порох. Не сможете сделать этого – побросайте в море все, что только можно. Японцам ничего не должно достаться.
– Слушаюсь, ваше превосходительство, – вытянулся Звонарев.
Со стороны гавани раздался сильный грохот.
– Что это за стрельба? – удивилась Варя.
– Должно быть, моряки начали взрывать свои суда, – ответил Белый.
Варя бросилась на балкон, за ней вышли генерал и
Звонарев. На дворе было очень темно. Справа, над Большим Орлиным Гнездом, пылали два огромных костра, освещая своим кроваво-красным заревом весь Севере Восточный фронт. Пламя костров яркими огненными столбами тянулось к низко нависшим тучам. На фронте стояла полная тишина, не было слышно даже обычной ружейной перестрелки. С горы Высокой тянулись белые ленты прожекторных лучей, медленно скользя по внутренней гавани Артура. На Перепелиной горе ярко горело какое-то здание. Под ней, в районе затопленных кораблей артурской эскадры, вспыхивали яркие зарницы и раздавались глухие, продолжительные взрывы. Ближе к Артиллерийскому городку, в Восточном бассейне, неожиданно возникло яркое пламя, на фоне которого вырисовывались силуэты какого-то большого военного корабля.
