Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Корчевский Юрий Григорьевич
Однако перед окошком кассира стоял человек – мужчина в дорогой накидке, из-под которой выглядывали забрызганные грязью добротные сапоги, и шляпе. Стоял он спиной к розыскникам, и лица его видно не было.
Андрей насторожился, оглянулся на Михаила. Проклятье! Его не было на месте. По нужде ли отошёл, или ещё что, но помощника не было.
«Брать его в зале или на улице, чтобы посетителей не пугать? Или проследить за ним до дома? – лихорадочно просчитывал в уме варианты Андрей. – Пожалуй, на улице возьму. Если за ним идти, вдруг случайно в толпе затеряется, тогда ищи-свищи».
Мужчина отошёл от стойки и направился к выходу. Навстречу ему шёл Михаил. Встретились они в маленьком тамбуре – между двумя дверьми со стеклом. Андрей сделал зверское лицо и взглядом показал Михаилу на мужчину.
Надо отдать должное – Михаил сообразил сразу. Он что-то спросил у мужчины, загораживая выход. Андрей вошёл в тамбур и, схватив мужчину сзади за руку, попытался заломить её. Но мужчина был физически силён, он вырвал руку и оттолкнул Михаила, пытаясь пробиться к двери. Андрей, не мешкая, выхватил из-за пояса пистолет и рукоятью его ударил мужчину по голове. Тот упал на пол.
– Бери его слева – и в комнату охраны, – скомандовал Андрей.
Мужчину подхватили с обеих сторон и затащили в комнату охраны, рядом с входом в банк. Захват произошёл молниеносно, и никто из посетителей ничего не понял. Мало ли, может, плохо человеку стало?
Мужчину уложили на лавку.
– Тебя где носило? – осерчал Андрей. – В самый нужный момент пропал.
– До ветру бегал – живот скрутило.
– Ни раньше, ни позже. Ладно, снимай с него ремень, вяжи руки. Я карманы проверю.
Михаил стянул с мужчины ремень и стал связывать ему руки, Андрей наконец-таки взглянул мужчине в лицо – видел-то он его только со спины. Лицо было ничем не примечательное – лет сорока, бритый, кожа загорелая – видимо, под солнцем часто бывает. Хотя какое сейчас солнце – холодно на улице, промозгло, дождь льёт.
Во внутреннем кармане верхней одежды Андрей нащупал что-то плотное, вытащил. Нечто вроде портмоне. Открыл – ого! Да там ассигнаций полно! Прихватив кошелёк, Андрей на ходу бросил Михаилу:
– Присмотри за ним, я сейчас!
А сам – к кассиру:
– Чего кашлял?
– Знак давал – вы же сами просили…
– Ну так не до синевы кашлять-то!
– Получилось так. Мужчина этот две ассигнации сдал для обмена, обе – подделки. Вот они.
– Ну-ка, вот эти посмотри.
Андрей достал из кошелька ассигнации. Кассир внимательно осмотрел их.
– Подделка! Хорошая подделка!
– Что – все?
– До единой!
Андрей в душе возликовал. Не промахнулись! Ведь поддельная ассигнация могла быть единственной и попасть к человеку абсолютно случайно. И сразу встал вопрос: а почему мужчина пошёл с подделкой в банк? Для пробы? Мол, если эти пройдут, так и другие сбыть можно? Одни только вопросы. Ничего, злодей взят с поличным, и значит, на все вопросы скоро будут получены ответы.
Андрей пошёл в комнату сторожей. Ещё за дверью он услышал возню. Распахнул дверь – по полу катались двое мужчин. Михаил боролся с задержанным. Что за неуёмный тип?!
Андрей улучил момент и сапогом сильно ударил задержанного по почке. Мужчина взвыл и затих.
– Поднимайся! – Андрей подал Михаилу руку. – Что это ты с ними решил силами меряться?
– Как ты ушёл, он очухался, да как лягнёт меня ногой! Я упал, он на меня прыгнул.
– Злобный какой-то. Ладно, иди пролётку или телегу ищи. Не вести же его пешком по городу – больно прыткий.
Михаил вышел, Андрей достал пистолет и взвёл курок.
– Ежели шевельнёшься, ногу прострелю, – пообещал он задержанному.
Лицо мужчины скривилось в злобной ухмылке.
– Всё равно ничего не скажу.
– А я и не спрашивал. Вот начальник мой спросит, ему ты и ответишь.
– Это мы ещё посмотрим, – процедил мужик.
– А мы послушаем. Заткнись!
Вошёл мокрый Михаил.
– Нашёл пролётку.
Андрей направил пистолет на задержанного.
– Иди, только помни про мои слова.
Михаил пошёл первым, за ним мужчина, Андрей с пистолетом в руке – сзади, слегка приотстав.
Михаил с Андреем уселись на сиденье, задержанного положили на пол. И не для того, чтобы власть свою показать, покуражиться. С пола вскочить или ударить труднее. Мужик был силён, и Андрей проявил благоразумную осторожность.
Извозчик, узнав адрес и увидев потом здание экспедиции, денег не взял.
Задержанного ввели в экспедицию.
Андрей вошёл в кабинет Ивана и положил на стол чужое портмоне.
– Здесь поддельные ассигнации. Предъявителя взяли в банке. Резвый, убечь хотел – связали.
Иван не смог сдержать радости.
– Во! Я же говорил – от сбытчиков начинать надо. Заводи!
Андрей приоткрыл дверь, и в кабинет ввели задержанного мужчину. Зашёл и Михаил.
Андрей и Михаил уселись на лавку, задержанный остался стоять.
– Как звать? – Иван поднял голову и, слегка привстав со стула, опёрся обоими кулаками о столешницу.
– Селивёрстов Тимофей.
– Где поддельные ассигнации взял?
– На-кось, выкуси! – Мужчина дёрнул руками, видно, кукиш хотел показать. – Ничего я не скажу.
– Зарекалась девка, да бабой стала. Это ты сейчас такой смелый. А как на дыбу попадёшь, да захрустят суставчики, да юшкой кровавой умоешься – не то что заговоришь – запоёшь, как соловей.
Мужик молчал.
– Ну и чёрт с тобой! Тебе же хуже будет. В камеру его!
Михаил ушёл и вернулся с надзирателем.
– В железа его, и смотреть в оба!
– Сделаем, Иван Тимофеевич!
Надзиратель и Михаил, сопровождая задержанного, ушли.
– Чего делать с ним будем? Он ведь сбытчик. Если молчать будет, как типографию найдём?
– У судейских палач есть, мастер своего дела. Попытаем немного – всё и скажет. Он сбытчик, птица небольшая, а нам головку, главаря взять надо. Потому, даже если он и умрёт под пытками, должен сказать всё. Это повеление императрицы, а мы, как её подданные и государевы служащие, должны его исполнить.
С палачом и его работой Андрей допреж не сталкивался.
– Завтра приходи не в самой лучшей одежде. Мы с тобой при палаче будем – надо же допрашивать с умом да записывать.
– А без меня нельзя?
– Как классный чин получать, так он приглашённый явился. Нет, брат, наша служба бывает и опасной, и грязной, и неприятной. Думаешь, я удовольствие получаю, когда палач человека пытает? А нужно! Он ведь добровольно говорить не хочет.
Радость от задержания сбытчика погасла. Предстоящее завтра уже заранее вызывало у Андрея неприятие – вплоть до тошноты.
Спал Андрей плохо, ему снились кошмары – тёмные фигуры, кровь, крики. Несколько раз он просыпался в поту.
Утром по совету опытного Лязгина он надел старенькую одежду, едва поел и, забыв побриться, пошёл в экспедицию, как на казнь.
Иван же, напротив, был в настроении.
– Чего нос повесил? Сбытчика же взял? Стало быть, ухватились за конец ниточки. Глядишь, и весь гнусный клубок размотаем. А сбытчик что? Сам виноват! Никто не заставлял его поддельные ассигнации сбывать, и что они поддельные, он знал – иначе не убегал бы. И к палачу я его не тянул – сам говорить отказался. Человек сам волен выбирать дорогу, по которой идёт. Ведь ты же не стал бандитом?
– Так я из дворянских детей. Мне никак не можно!
– А тысячам других мужиков, которые тянут солдатскую лямку или на верфях суда строят? Они же тоже в злодеи не пошли? Нет, брат, стержень у человека быть должен. Не убивать, не красть, не подличать. Как в библейских заповедях. Ладно, пошли, палач в подвале ждёт – подъехал уже.
Они спустились в подвал.
Андрей здесь как-то уже был. Ничего примечательного – коридор, по обе стороны решётки с узилищами.
Прошли в самый конец коридора, за закрытую дверь. Сводчатые потолки, казалось, давили. Окон не было, помещения освещались факелами.
Посередине камеры, в которую они вошли, лежало бревно на козлах, и к нему был привязан вчерашний пойманный – Селивёрстов Тимофей. Справа в углу стоял допотопный, но крепкий стол, рядом – два стула, помнивших, наверное, ещё Петра Великого. Из тёмного угла слева навстречу им шагнул человек в тёмных одеждах и кожаном фартуке поверх них.
