Остров затерянных - Пол Фенимор Купер
Отряд шел к мысу Ритерн-Риф, до которого было 374 мили. Всю эту часть побережья уже исследовал Франклин. Чем скорее будет пройден этот уже изученный участок, тем скорее они сами начнут открывать новые места. В течение двух недель тянулся низкий, скованный льдом берег. Погода была плохая и холодная, но лишь при очень сильном ветре или густом тумане Симпсон прорывал движение на запад, высаживался на берег и разбивал лагерь. По дороге попадалось много эскимосских стойбищ; обитатели одного из них «настолько светлоглазы и светлокожи, что если бы их отмыть от грязи и жира, то они сошли бы за светлокожих во многих странах Европы». Все, что Симпсон видел, он описывал в своем дневнике: цветы, диких птиц, стада карибу, многочисленных тюленей и нерп, кости огромного кита. 23 июля экспедиция подошла к мысу Ритерн-Риф — за две недели было пройдено расстояние, на которое Франклин потратил 40 дней. Симпсон записывал в своем дневнике: «Здесь уместно отметить, что наше раннее прибытие к пункту, от которого, будь на то воля Провидения, должны начаться наши открытия, можно объяснить прежде всего нашей несгибаемой решимостью пробраться сквозь эти старые льдины огромных размеров, каждая из которых могла бы на две недели, а то и больше, задержать нас, если бы мы решили ждать, пока льды расступятся, или если бы мы решили хотя бы проследить, где они кончаются».
Воля и настойчивость Симпсона вели отряд к цели. Возле Ритерн-Риф отряд задержался только чтобы поужинать, после чего вновь двинулся на запад. Люди, усталые и простуженные, боясь потерять драгоценное время, не приставали к берегу в течение следующих 25 часов, считая, что еда — не повод для остановки. За эти 25 часов они прошли небывалое расстояние — 75 миль, половину пути до мыса Барроу. Симпсон был в отличном настроении — теперь уже ничто не помешает ему добиться успеха. Скоро он найдет путь с запада в Северо-Западный проход. На следующий день опять видели карибу, но на охоту не было времени. На третий день небо стало хмуриться, подул сильный ветер, стало очень холодно, суда обледенели — уменьшилась скорость движения, изменилось и настроение Симпсона, радужные надежды исчезли. Небольшие суденышки трепал ветер. В 55 милях от мыса Барроу путь преградили сплошные льды. За четыре следующих дня прошли не более четырех миль: черепашья скорость, время уходит, все летит прахом. Задерживаться опасно — позднее будет трудно возвращаться в верховья реки Макензи, а если Большая Медвежья река замерзнет, то им не удастся добраться до форта Конфиденс.
Однако Симпсон надеялся пройти пешком оставшиеся 55 миль до мыса Барроу. Члены отряда все как один вызвались сопровождать его, но он отобрал пятерых. Остальные без споров вместе с Дизом согласились быть на судах и обеспечивать возвращение отряда. Диз, видимо, начал чувствовать свои годы, и ему не по нраву была горячность молодого помощника, который и не старался скрыть чувства превосходства над Дизом.
1 августа пеший отряд отправился с мыса Боут-Икстрим. В отряде была складная брезентовая лодка. «Каждый участник похода имел при себе одеяло, запасную пару обуви, ружье, патроны и продукты питания — муку и пеммикан. На весь отряд был один котел и два топора». Каждый нес не более 40–50 фунтов. В своем дневнике глава отряда не забывает отметить, что это «составляло лишь того, что приходилось переносить путешественникам, когда они перетаскивали лодку из одной реки в другую или из озера в озеро».
Первый день похода был тяжелым: солнце не показывалось, опустился густой туман, дул резкий северный ветер. Люди словно призраки медленно брели вдоль берега. Ноги всегда были мокрые, так как приходилось перебираться вброд через множество соленых проток. Глубокие реки и далеко вдающиеся в сушу заливы переплывали по трое на лодке. В первый день прошли 20 миль. Только около 7 вечера разбили лагерь. «…Мы едва двигались, от холодного сырого тумана и ветра наша одежда стояла колом. Казалось, что наступила зима».
В десяти милях от лагеря, на небольшом мысе, от которого берег поворачивал на юго-восток, встретилось эскимосское селение. Впереди дорогу преграждал большой залив, о глубине его можно было только догадываться, ширина казалась безграничной. Симпсон пришел в отчаяние: вряд ли можно успеть пройти по сильно увеличившемуся теперь побережью.
Чтобы переплыть залив, нужна была лодка. Эскимоски согласились дать белым во временное пользование одну лодку с веслами. Разузнав у одной из женщин подробности о заливе, отряд отправился в путь. Плыть было трудно: из-за густого тумана ориентировались только по компасу. С северо-востока дул сильный ветер, море волновалось, однако эскимосская утлая лодчонка из тюленьих шкур обладала отличной плавучестью и держалась на воде, как будто была сделана из пробки. Ночь провели на берегу — перевернутая лодка служила укрытием. На следующий день погода улучшилась. Симпсон смог выполнить необходимые наблюдения: они были недалеко от цели, и теперь уже ничто не остановит их. Вскоре лодка попала в зону льдов, но легко проходила между льдами и берегом. Вскоре опять опустился густой туман и держался до 7 вечера. Теперь берег представлял собой ряд смерзшихся глиняных валов высотой 10–15 футов. Судя по всему, скоро должен был показаться мыс Барроу. К вечеру ветер утих, море успокоилось. Нескончаемой чередой тянулись на запад утки, участки чистой воды быстро покрывались льдом — грозное предупреждение приближающейся зимы.
Постепенно смеркалось, солнце уже пряталось за горизонт, но Симпсон спешил вперед. 4 августа ненадолго показалось солнце, однако Симпсон увидел вдали северный край мыса Барроу — длинную низкую полоску гальки. Сам Симпсон находился еще в лагуне Элсон, покрытый прочным молодым льдом. К берегу пробились с трудом. «Подойдя к берегу, — записывал позже Симпсон в дневнике, — мы увидели на юго-западе безграничную гладь океана. Мы
