Э. Орци - Алый Первоцвет
И, не удостоив Шовлена взглядом, Маргерит Блейкни повернулась к нему спиной, направляясь в таверну.
— Это не последнее ваше слово, гражданка, — промолвил Шовлен, когда свет из коридора озарил ее элегантную фигуру. — Надеюсь, мы встретимся в Лондоне!
— Может быть, и встретимся, — бросила через плечо Маргерит, — но тем не менее это мое последнее слово.
Открыв дверь в столовую, она исчезла из поля зрения, но Шовлен задержался у порога, доставая очередную понюшку табаку. Несмотря на полученную презрительную отповедь, на его лисьей физиономии не было заметно ни смущения, ни разочарования — напротив, в уголках тонких губ змеилась удовлетворенная саркастическая улыбка.
Глава девятая
Нападение
За дождливым днем последовала ясная звездная ночь, прохладная и напоенная ароматами ранней осени — чисто английскими запахами сырой земли и опавших листьев.
Великолепная карета, запряженная четверкой прекраснейших чистопородных лошадей в Англии, катилась по дороге в Лондон. Сэр Перси сидел на козлах, держа поводья в изящных, как у женщины, руках; рядом поместилась леди Блейкни, закутанная в дорогие меха. Идея пятидесятимильной поездки звездной летней ночью была с энтузиазмом встречена Маргерит. Сэр Перси являлся завзятым кучером, его четверка лошадей прибыла в Дувр двумя днями раньше, успела отдохнуть и была готова к путешествию, а Маргерит предвкушала несколько часов одиночества, с мягким ночным бризом, обвевающим ее щеки. Она знала по опыту, что сэр Перси будет говорить мало, а то и вовсе не вымолвит ни слова. Он часто возил ее ночью в своей прекрасной карете, делая за всю поездку лишь пару замечаний о погоде и состоянии дорог. Сэр Перси обожал ночную езду, и Маргерит быстро приспособилась к его пристрастию. Часами сидя рядом с мужем и восхищаясь его ловким управлением лошадьми, она часто интересовалась, что происходит в это время в его неповоротливом уме. Но сэр Перси хранил молчание, а Маргерит ни о чем его не спрашивала.
В «Приюте рыбака» мистер Джеллибэнд, совершая обход, гасил огни. Посетители разошлись, но в аккуратных маленьких спальнях наверху поместились важные гости: графиня де Турней, Сюзанна и виконт; еще две спальни были приготовлены для сэра Эндрю Ффаулкса и лорда Энтони Дьюхерста, если молодые люди надумают оказать честь старой гостинице и остаться на ночь.
В настоящий момент оба упомянутых джентльмена удобно расположились в столовой у камина, в котором, несмотря на теплый вечер, весело потрескивали дрова.
— Все разошлись, Джелли? — осведомился лорд Тони у достойного хозяина, занятого мытьем бокалов и кружек.
— Как видите, милорд.
— А ваши слуги отправились спать?
— Все, кроме мальчика у буфетной стойки, — ответил мистер Джеллибэнд и смеясь, добавил: — Не сомневаюсь, что плут тоже скоро заснет.
— Значит, мы можем побеседовать здесь полчаса, чтобы нас не беспокоили?
— Конечно, милорд. Я оставлю ваши свечи на кухонном столике, а комнаты для вас уже приготовлены. Сам я сплю наверху, но если ваша милость крикнет погромче, то я сразу же услышу.
— Отлично, Джелли. И погасите свет — нам достаточно огня в камине, и мы не хотим привлекать внимание прохожих.
— Хорошо, милорд.
Мистер Джеллибэнд погасил свисавшую с потолка причудливую старинную лампу и задул свечи.
— Оставьте нам бутылку вина, Джелли, — попросил сэр Эндрю.
— Хорошо, сэр.
Джеллибэнд отправился за вином. В комнате было темно, если не считать красноватого мерцающего огня в камине.
— Все в порядке, джентльмены? — спросил Джеллибэнд, вернувшись с бутылкой и двумя бокалами, которые он поставил на стол.
— Да, спасибо, Джелли, — ответил лорд Тони.
— Доброй ночи, милорд! Доброй ночи, сэр!
— Доброй ночи, Джелли!
Двое молодых людей молча прислушивались к удаляющимся тяжелым шагам мистера Джеллибэнда в коридоре и на лестнице. Вскоре они замерли, и «Приют рыбака», казалось, погрузился в сон, если не считать обоих джентльменов, потягивающих вино у камина.
Несколько минут в столовой не слышалось ни звука, кроме тиканья высоких стоячих часов и потрескивания горящих бревен.
— На сей раз все снова обошлось, Ффаулкс? — заговорил наконец лорд Энтони.
Сэр Эндрю мечтал, глядя в огонь и, несомненно, видя там хорошенькое пикантное личико с большими карими глазами и густыми темными локонами вокруг детского лба.
— Да, — откликнулся он. — Обошлось.
— Никаких неприятностей?
— Никаких.
Лорд Энтони налил себе очередной бокал вина и усмехнулся.
— Полагаю, нет нужды спрашивать, приятно ли прошло ваше путешествие?
— Разумеется, дружище! — весело ответил сэр Эндрю. — Все прошло отлично!
— Тогда выпьем за здоровье мадемуазель Сюзанны! — жизнерадостно предложил лорд Тони. — Она превосходная девушка, хотя и француженка. И за успех твоего ухаживания.
Осушив бокал до последней капли, он присоединился к другу, сидящему у камина.
— Полагаю, в следующий раз путешествовать придется тебе, Тони, — заметил сэр Эндрю, с трудом оторвавшись от размышлений. — Тебе и Хейстингсу, и надеюсь, что у вас будет такая же приятная задача и столь же очаровательные компаньоны, как у меня. Ты не представляешь, Тони…
— Нет, не представляю, — поспешно прервал его друг, — но верю тебе на слово. А теперь, — добавил он, и его веселое лицо неожиданно приняло серьезное выражение, — теперь о деле.
Молодые люди придвинули стулья ближе друг к другу и, хотя они были одни, инстинктивно перешли на шепот.
— Два дня назад, — начал сэр Эндрю, — я в течение нескольких минут говорил в Кале с Алым Пимпернелем. Он прибыл в Англию на два дня раньше нас. Алый Пимпернель сопровождал беженцев всю дорогу из Парижа, переодетый — ты не поверишь! — старой рыночной торговкой, и правил крытой повозкой, где графиня де Турней, мадемуазель Сюзанна и виконт лежали спрятанные под репой и капустой. Он провез их сквозь пост солдат и толпу, вопящую «A bas les aristos!» [49]. Но рыночная повозка благополучно выехала из города вместе с множеством точно таких же, а Алый Пимпернель в платке, юбке и капоре кричал «A bas les aristos!» громче всех. Правда же, — добавил молодой человек, восторженно сверкая глазами, — он просто чудо! Его безрассудная дерзость помогает ему осуществить любое предприятие!
Лорд Тони, чей лексикон был более ограничен, нежели у его друга, мог только выразить свое восхищение их предводителем парой ругательств.
— Он хочет, чтобы ты и Хейстингс встретились с ним в Кале, — продолжал сэр Эндрю более спокойно, — второго октября — то есть в следующую среду.
