Андрей Посняков - Сокол Гора

Бах, бах – да по предплечьям – больно! – хорошо, не по голове, увернулся, отпрыгнул, нанес обманный удар одному… И сразу двойной – в подбородок – второму! Тот только крякнул, повалившись на землю. Но его напарник отнюдь не собирался сдаваться – принялся так лихо махать палкой, так… словно мельница крыльями! Несколько раз отбил Максиму все кулаки, раскровянив костяшки пальцев… Ух ты ж гад!

Макс уклонялся, пятился, переставлял ноги, выбирая подходящий момент для удара. Ага, вражина опять замахнулся! Ну, давай, давай… подними повыше свою палку. Ага!

Не теряя драгоценных секунд, юноша бросился в атаку – хук слева… справа… апперкот!

На тебе! На! На! На!

В бешеной злобе Максим уселся верхом на упавшего и молотил его кулаками по лицу, разбрызгивая по траве кровь, – на! на! на!

Его оттащила освободившаяся из мешка Тейя. Со страхом посмотрела вокруг – на поверженные тела, на окровавленные кулаки парня. Закусила губу. Всхлипнула… И побежала. Не оглядываясь, через камыши, к реке…

– Эй, постой, Тейя! – Максим бросился за ней. – Ну постой же.

Девушка навзрыд плакала в камышах, не реагируя на прикосновения и слова Макса. Лишь один раз обернулась, зло сверкнула глазищами:

– Уходи!

– Да не злись ты!

– Ты… Ты жестокий! Хека хасут!

Парень потупился. В конце-то концов, могла б и не обзываться, это ведь ради нее он сейчас старался.

– Тейя… Ну, пожалуйста, не плачь, а?

Никакого эффекта! Девчонка рыдала еще сильнее.

Максим погладил ее по плечу, прижал к себе… потом встал на колени, взмолился:

– Ну, выслушай же меня!

Тейя снова сверкнула глазами. Но хотя бы отвлеклась от плача.

– Понимаешь, тебе ведь было плохо – да? Они несли тебя куда-то в мешке. Куда? Явно не для хорошего дела. А когда тебе плохо, то плохо и мне! Понимаешь?!

Девчонка, кажется, поняла, успокоилась. Улыбнулась даже. Робко так, с грустью, так в хмурый дождливый день пробивается сквозь тучи-облака несмелое солнышко. Поднялась из травы.

Максим обнял ее ноги, посмотрел, чувствуя, что и сам вот-вот заплачет:

– Ну, Тейя… Ну, не сердись, ладно?

Снова усевшись, девушка потерлась носом об его лоб, всхлипнула:

– Я смотрела на тебя вон там… И мне было страшно. Кровь. Повсюду кровь! Ужас!

Максим хотел было заметить, что добро должно быть с кулаками, да не знал, как это сказать. К тому же и постеснялся – здорово его уела эта девчонка! Совсем как когда-то отец.

Улыбнулся примирительно, погладил девушку по руке, поднялся на ноги:

– Ну что? Идем?

– Идем, – решительно отозвалась Тейя. – Быстро-быстро идем. За нами будут бежать, ехать, гнаться!

Она изобразила жестами колесницу, потом – толпу бегущих людей и с грустью посмотрела на реку. Да-а, лодочки-то нет! Плохо.

Вздохнула:

– Без лодки нам не уйти.

К своему удивлению, Максим хорошо понял произнесенную фразу. Согласился:

– Да, без лодки – не уйти. А если на колеснице? – Он повторил жест.

Тейя со страхом дернулась:

– Нет! Нет, нельзя!

– Да почему же нельзя-то? Лодку ведь ты позаимствовала. Почему же колесницу нельзя?

Максим и сам не заметил, как заговорил по-русски. Впрочем, девчонка его, кажется, вполне понимала – а чего тут было непонятного-то?

Потом все ж таки махнула рукой – согласилась, мол, уговорил, красноречивый. Похоже, это сейчас был единственный способ уйти от погони, а она, несомненно, последует, и в самое ближайшее время, ведь не до смерти же Максим прибил тех парней.

Они снова подобрались к деревне – экзекуция уже закончилось, вкусно пахло какой-то едой.

– Вон она! – выглядывая из-за пальмы, прошептал Макс.

Колесница стояла у самых ворот, привязанная за дышло. Кузов разукрашен золотыми спиралями, какими-то звериными мордами, пальмами. Ленты – красные, зеленые, голубые, сверкает золотыми дисками упряжь, над синими, с золотым шитьем чепцами, украшавшими головы лошадей, развеваются страусиные перья. Да-а, богатый экипаж, ничего не скажешь. Жаль вот только, с комфортом плоховато – никаких сидений внутри повозки не было. Один пол.

Из дома раздались пьяные песни. Во молодцы-то! Умаялись – теперь пьянствуют. И правильно – меньше заботы.

Максим встал у ворот, а Тейя, быстро отвязав лошадей, повела их за собой под уздцы. Стукнули по камням колеса…

Вот и околица, тропа… дорога! Широкая, на дамбе! Ну конечно, дорога, иначе б как же сюда вообще колесница приехала? Не асфальт, правда, но все же…

Выведя лошадей, беглецы забрались в колесницу, и Тейя взяла в руки вожжи… Поехали! Умеет ведь управлять, девчонка, ну надо же.

Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, усаживаясь на пол, хотел было пошутить Максим, но не смог – едва не прищемил язык. И тут же встал, ухватившись, как и Тейя, за передний борт – сидеть на полу не было никакой возможности, колесницу неимоверно трясло на малейшем ухабе, а ухабов, как и мелких противных камней, на дороге было достаточно! И буквально каждый камешек чувствовался, тем более что девушка разогнала лошадей во всю прыть. Макс обернулся – позади быстро удалялись хижины. Да, при всех недостатках этого транспортного средства теперь за ними вряд ли кто угонится, ну разве что на автомобиле или верхом. Впрочем, верхом тут, похоже, не ездили, за все время Макс так и не видал ни одного всадника. Да и вообще кони у местных жителей были в дефиците.

Они ехали, наверное, с час, а то и более – Макс уже начал чувствовать, как задеревенели ноги. Скосил глаза на Тейю – а вот той, похоже, хоть бы что. Довольная, с вожжами в руках, смеется!

Проносились по сторонам поля, каналы, деревни. Еще издали завидевшие едущую колесницу люди поспешно сбегали с дороги и, упав на колени, кланялись. Тейя как ни в чем не бывало отвечала им царственным кивком. Королева, блин… Господи, да когда ж наконец эта поездочка кончится?!

На одном из поворотов – не очень крутом, скорее даже изгибе – юноша едва не вылетел из колесницы, хорошо, вовремя ухватился. Тейя, конечно же, рассмеялась – а что ей еще делать-то? Поплакала – теперь и посмеяться не грех! Потом остановила повозку, протянула вожжи парню, взглянула с этакой насмешечкой, искоса, – хочешь, мол, править?

– А давай! Что тут сложного-то?

Макс уже присмотрелся к тому, как управлялась с лошадьми его спутница. Перед поворотом натягивала вожжи, то левую, то правую, то обе одновременно, то пускала по вожжам «волну»… В общем, не космический корабль и даже не трактор – всего-то навсего гужевая повозка с максимальной скоростью… ну, вряд ли больше тридцати километров в час.

Макс ухватил вожжи. Оп! Тоже пустил «волну» – получилось.

А лошади ка-ак рванут! Ка-ак поскачут!!! Вот дуры-то!

– Эй, стой, стой! Куда?