Патрик Вебер - Викинги
Появление стройной Фрейи нарушило молчаливое соглашение между супругами. Пота с первой же встречи почуяла, что женщина, которую Рольф взял под крылышко на сей раз, не из тех, с кем мужчины без труда получают удовольствие, а назавтра забывают про них. Видно было, что у красавицы Фрейи была необычайная история, что в глубине души у нее такие трещины, которые делают ее и немощной, и, как ни странно, очень сильной. Что у нее в жизни столько ран и побед, которые сделали эту женщину то обворожительной, то очень трогательной.
Рольф делил с ней, чего не бывало ни с одной из его мимолетных любовниц, свои заботы вождя, так что сделал ее своей самой близкой советницей. Пота ощущала жгучую ревность и вместе с тем страх, как бы соперница окончательно не заняла ее место в сердце супруга. Чем дальше, тем больше она обдумывала, каким бы образом удалить Фрейю из окружения вождя, но так и не посмела перейти к делу. Фрейя заняла в жизни Ролл она до того важное место, что даже его супруге было небезопасно противостоять ей. С тех пор ей оставалось только терпеть и поджидать, как кошка стережет малейшую оплошность мышки, чтобы ее схватить.
Высокородная Пота всегда презирала Скирнира Рыжего. Она терпеть не могла его неотесанность и то, как грубо он обходился со всеми женщинами, которые появлялись в его жизни. Куда уж больше: рассказывали, будто одну несчастную он изрубил топором за то, что она отказала ему. Пота не знала, правдива ли эта страшная история, но Скирнир, во всяком случае, никогда не пытался пресечь эти слухи. Значит, он считал, что этим можно гордиться.
Но в тот день Пота не закрыла дверь перед тем, кого прежде считала злейшим своим врагом. Рольф никогда не посвящал ее в тайны искусства политики, но ей хватало чутья и самой понимать, что приходится, если требует необходимость, заключать самые противоестественные союзы.
Скирнир вошел в шатер Поты и приветствовал ее с вовсе не привычным для себя почтением. Жена вождя посмотрела на него совершенно бесстрастно: переламывать себя она не собиралась. Да она и всегда была из тех, кому не удается скрывать свои чувства.
— Говори, Скирнир, — произнесла она высокомерно. — Раз ты пришел со мной говорить, значит, имеешь нужду.
— Пота, — без околичностей начал Скирнир, — ты должна не дать Рольфу совершить непоправимое. Наш вождь собирается заключить мирный договор с франками.
— Я знаю, — ответила она. — Это превосходная весть для нашего народа — или ты не согласен?
Скирнир огляделся кругом, чтоб убедиться, что их никто не слышит, и продолжил тем же заговорщическим тоном:
— Раскрой глаза, Пота… Коварная Фрейя кружит ему голову, и он уже готов принять два неприемлемых предложения короля франков. Наши враги требуют от нас обещания обратить оружие против наших братьев, которые нападут на их королевство, а главное — обязательства принять христианство.
Пота посмотрела на сурового Скирнира удивленно и чуть не смеясь:
— Наши братья, как ты их называешь, всегда без зазрения совести нападали на нас. Ничего особенно нового в твоем рассказе я не вижу. А что до христианства, его уже многие исповедуют, кто тайно, а кто и явно. Тебе должно быть известно, что и я сама осталась верна Господу Иисусу Христу. Ты знаешь, какому Богу я поклоняюсь, но обращаешься за помощью к женщине, которую презираешь… Должно быть, ты очень слаб, коли дошел до такой крайности!
— Ничего теперь не значат раздоры, которые прежде разделяли нас, Пота, — возразил Скирнир убежденным голосом, который больше походил на его обычную манеру разговора. — Моя забота — лишь о нашем народе и о почитании наших богов. Ты с бешенством думаешь о коварной Фрейе. Значит, интересы у нас общие. Сделай милость, убеди Рол-лона отказаться от этого договора.
— Роллон меня не слушает, ты это знаешь не хуже моего… — проговорила она утомленно.
Скирнир все не признавал себя побежденным. Как опытный охотник 3£ людьми, он знал, что никто в бою не бьется так, как раненый воин. Пота сейчас была подранена и могла теперь только отбиваться. Викинг поправил плащ, готовясь выйти из шатра, но прежде шагнул в сторону жены вождя и еле слышно сказал:
— Убеди его, что Фрейя предательница. Дай ему этот листок: в нем доказательство, что королю Карлу только одно и нужно: лишить нас Божьего Молота.
— Должно быть, фальшивое доказательство?
— Нет, самое неопровержимое, а если его предъявишь ты, оно будет иметь еще больше силы.
Когда Скирнир вышел, Пота какое-то время еще постояла в нерешительности с листом пергамена в руке. Она все ненавидела в этом человеке, и их краткая встреча лишь подкрепила ее чувства. Но в глубине души ей было не по себе: викингу удалось пробудить в ней гордость брошенной, преданной жены. Прошло несколько секунд, и мысли в ее голове закипели. Она вспомнила, как люди Севера напали на город Байе, как перепугалась ее мать, в каком отчаянье был отец, неспособный сдержать их натиск. Она услышала стоны своих братьев, павших под мечами. Почувствовала боль в запястьях, скованных железами. По ее щеке медленно скатилась слеза. Покорившись судьбе, она склонила голову и посмотрела на документ, который держала в руках. Потом начала его читать.
Книга восьмая
С тех пор как лагерь викингов разместился в этих местах, центром всей жизни народа Рольфа Пешехода стала большая поляна, поросшая высокими травами. Пиры, сражения и сходки сменяли друг друга без остановки днем и ночью. Пространство было обширное и хорошо тем, что давало людям Севера вовремя заметить возможное нападение врагов. Как истинные сыны моря, викинги привыкли смотреть вдаль. Больше всего они боялись попасть в какую-нибудь нежданную мышеловку.
В этот час под конец долгого дня солнце только что скрылось за верхушками деревьев. Три человека, ждавшие у большой кучи хвороста, тотчас вскочили. Один взял дымящуюся палку и концом ее зажег костер. Два других викинга подтащили испуганную молодую лань. На шее нежного животного была туго затянута веревка. Лань скакала и билась, пытаясь вырваться из петли, но тщетно. Еще во много раз сильнее перепугалась и с отчаянной силой забилась она, завидев огонь. Но сопротивление было бесполезно и нелепо: судьба ее была решена
В этот самый момент подошел Рольф. Он был одет в синий плащ; его сопровождали самые верные воина, и смех их нарушил торжественность, царившую прежде на поляне, освещенной пламенем костра. Роллон сделал еще несколько шагов вместе со спутниками, потом поднял руку и велел им замолчать. Вождь вынул меч из ножен и подошел к лани. На мгновение поднес руку к Молоту Тора, висевшему на шее, и поднял меч в сторону луны, мирный свет которой начинал освещать эту сцену.
