Саймон Скэрроу - Орел в песках
Когда последний солдат прошел в ворота, центурион Постум приказал закрыть их и уложить на место запорный брус. Макрон показал на оставшихся в живых кавалеристов, ведущих под уздцы измотанных лошадей.
— Надо бы организовать стойла, а людям — квартиры.
— Да, командир. Когда отведу тебя к префекту.
— Где он?
— У себя, командир.
— Ясно, я сам его найду. Устрой этих людей, ладно?
— Слушаюсь, командир, — неохотно ответил Постум. — Я догоню тебя, как только позабочусь о них.
Макрон вошел в дом префекта, который охраняли два солдата в отлично подогнанной экипировке и в полном вооружении. Они, хотя и стояли под навесом, обильно потели от жары. При появлении Макрона бойцы встали смирно. Проходя между ними, центурион сморщился, заметив капельку пота на кончике носа у одного из солдат. Внутри Макрон чуть помедлил, привыкая к полумраку. Дневальный подметал пол в зале, и Макрон повернулся к нему:
— Эй, ты!
— Слушаю, командир! — Солдат мигом выпрямился и отсалютовал.
— Проводи меня в кабинет префекта Скрофы.
— Есть, командир! — ответил дневальный с почтительным поклоном и повел Макрона через зал к лестнице у дальней стены. Они поднялись на площадку следующего этажа, с просторными комнатами, устроенными так, чтобы малейший ветерок продувал их насквозь через разумно расположенные окна.
— Сюда, командир. — Дневальный показал на открытую дверь в конце площадки.
Макрон прошагал мимо провожатого, вошел в кабинет командира и замер, пораженный роскошью обстановки. Стены были покрыты живописными сценами из героических мифов, искусно изготовленную мебель украшали затейливые резные завитки; у стены стоял диван, заваленный пышными подушками. Стеклянная ваза на столе была наполнена финиками и инжиром. Префект Скрофа, в легкой тунике, сидел за большим деревянным столом. Огромный огненно-рыжий раб неутомимо обмахивал хозяина опахалом. Крепкому Скрофе на вид было тридцать с небольшим, у него была бледная кожа и черные волосы с залысинами у челки. На пальце левой руки блестело кольцо, говорящее о том, что префект принадлежит к сословию всадников. Он раздраженно поднял глаза, когда в кабинет вошел Макрон — покрытый пылью и запятнанный кровью декуриона.
— Ты еще кто такой?
— Центурион Макрон. Прислан из Рима принять командование Второй Иллирийской когортой. Ты освобожден от командования, префект Скрофа. Пожалуйста, немедленно вызови старших офицеров, чтобы сообщить им о моем назначении.
Скрофа разинул рот. Раб продолжал махать опахалом, не меняя выражения лица.
— Что ты сказал?
— Ты свободен. — Макрон высунул голову за порог. Какой-то слуга шел в сторону лестницы. — Эй!
Слуга обернулся и мгновение рассматривал Макрона, потом вопросительно взглянул на Скрофу:
— Командир?
— Центурион Скрофа освобожден от командования, — Макрон шагнул вперед, загородив префекта, и продолжил: — Я хочу немедленно видеть всех центурионов и декурионов.
— Даже дежурных, командир?
Макрон задумался. Учитывая то, что Баннус со своими людьми все еще поблизости, это было бы неразумно.
— Нет. Дежурных не надо. Поговорю с ними позже. Ступай!
Скрофа, собравшись с мыслями, откинулся в кресле и хмуро поглядел на Макрона.
— Объясни, во имя Гадеса, что тут происходит?
Макрон, желая как можно скорее отправить отряд на поиски Катона и Симеона, прошел по комнате и остановился перед столом.
— Очень просто. Твое назначение было временным. Я получил приказ канцелярии императора принять командование Второй Иллирийской. Сейчас не время для официальных церемоний, Скрофа. Мне нужен кавалерийский отряд, готовый к действию.
Скрофа покачал головой.
— Не может быть! Кассий Лонгин уверял меня, что пошлет в Рим запрос о моем постоянном назначении.
— Послушай, — сказал Макрон мягко, желая как можно скорей взять власть в свои руки. — Об этом я ничего не знаю. Меня послали в Бушир с приказом принять командование.
На площадке раздался звук шагов, и через мгновение в комнату вошел центурион Постум. Скрофа поднял руку и указал на Макрона.
— Этот человек говорит, что прислан из Рима, чтобы принять командование когортой.
— Он был с отрядом кавалерии, которых преследовали до самого форта, командир, — неуверенно заметил Постум.
— Есть еще один офицер и проводник — они еще там, прячутся, — нетерпеливо сказал Макрон. — Мне нужны люди, чтобы разыскать их.
— Это я мигом организую, — заверил Скрофа. — Как только мы разберемся с твоим назначением.
— Нечего тут разбираться! — заорал Макрон, чье терпение истощилось. — Я командую! Ты смещен. Забирай своего раба и отправляйся к себе.
— И не подумаю! Как ты смеешь являться сюда и так себя вести? Кто отправил тебя из Рима?
— Я уже говорил. Я действую по приказу канцелярии императора.
Центурион Постум громко кашлянул и встал у стола лицом к Макрону.
— Прошу прощения, командир. Если ты действуешь по приказу, можно на него взглянуть?
— Что? — Макрон уставился на Постума.
— Твой приказ, командир. Подтверждение твоего назначения.
— Да чтоб вас всех! Хорошо. Я покажу. Они у меня в седельной сумке.
И тут Макрон застыл — перед его мысленным взором встало нынешнее утро, скачка по плато, внезапное появление Баннуса и его бандитов и то, как эскадрон сбросил поклажу, отчаянно готовясь прорываться к форту.
Губы Макрона снова зашевелились:
— Ох, проклятье…
Глава 8
Катон снова оказался лицом к лицу с друидом, но на сей раз враг оказался гораздо выше и нависал так, что центурион чувствовал себя ребенком. Глаза друида чернели, как угли, а зубы торчали, словно заточенные иглы. В руках друид держал косу и, когда Катон уставился на сверкающее лезвие, поднял ее повыше. Лезвие мелькнуло в луче серебряной луны и рухнуло вниз, к горлу Катона.
Он проснулся с криком, рывком приподнялся на локтях и, широко раскрыв глаза, осмотрел все вокруг. Затемненная комнатка, почти без мебели — только ложе, на котором лежал Катон. Он попытался пошевелиться, но в голове что-то застучало, словно тяжелая колотушка ритмично била в череп изнутри. К горлу подкатила тошнота, молодой центурион поспешно повернулся — и его вырвало. Дверь открылась, пропуская в комнатку свет.
— Лежи смирно, римлянин, — тихо сказала женщина по-гречески, подойдя к ложу, и осторожно поправила подушечный валик под головой Катона. — Тебе все еще плохо после удара. Это пройдет, лежи смирно и отдыхай.
Когда глаза привыкли к свету, Катон взглянул на женщину. Лицо и голос показались ему знакомыми. В памяти всплыли засада, бегство от бандитов и появление в деревне, где он видел эту женщину, изредка приходя в сознание.
