Александр Прохоров - Сердце тигра
- А что, мост тоже занят? — спросил Нарбо, пытаясь через толпу разглядеть дорогу.
Стражники, усмехаясь, покачали головами.
- Нет, эти дураки скопились только на этом берегу. Им, следовало бы послать кого-то и на тот берег, если они хотят поймать грабителей.
- Трогай, — приказал Лоредан.
Нарбо направил колесницу в объезд толпы. Здесь были оборванцы всех мастей. Мужчины и женщины одетые в рванье ругались гадкими словами и грозили полузатопленной лодке кулаками. Но грабители, похоже, были неробкого десятка, и очень дерзкие, потому что отвечали на брань такой же отборной руганью.
- Вот я вас! — визгливо вопила пожилая, худющая женщина в запачканной тунике. — Только попадитесь, дерьмоеды! Глаза вам недоноскам выцарапаю! Члены вам поотрезаю!
Один из бандитов с чёрными, прилизанными волосами и заострёнными чертами лица, делающими его похожим на оскалившуюся крысу вскочил, так что едва не опрокинул лодку и заорал:
- Заткнись старая кобыла! Побереги зубы! — он приподнял спереди край своей туники и продемонстрировал немалых размеров мужское достоинство. — Хочешь это отрезать? Ха, доберись сначала! Я этой штукой, еще твоих дочек попользую!
Какой-то высокий мужчина, по виду сильный, хотя и с бочкообразным, отвисшим пузом, потрясая кулачищем, воскликнул:
- Плыви к берегу, Фаэций, крыса водяная! Плыви, если ты мужчина!
Грабитель презрительно сплюнул и снова, весьма вызывающе встряхнул достоинством.
- Я то, мужчина! А как насчёт тебя? Я слышал, ты Гальба, любишь мальчиков! И сам отдаешься мальчикам! Запомни, если попадешься мне, я тебе яйца отрежу, а потом заставлю тебя же, их сожрать, а запивать будешь моей мочой!
Воры загоготали. Толпа на берегу возмущённо загудела. Оскорбленный Гальба кричал, что нужно просить солдат из гарнизона подогнать сюда катапульту и расстрелять наглых ублюдков в лодке.
Тут воры вдруг перестали ржать и беспокойно заметались. Один из них закричал:
- Вода прибывает! Проклятие, открылась еще одна течь! Что делать, Фаэций?
Толпа на берегу радостно зашумела в предвкушении скорой расправы. Почему то все думали, что когда лодка затонет, грабители непременно поплывут на тот берег, где их поджидают. Не до веселья было лишь ограбленным жильцам.
- Наша еда! — причитали они. — Наша провизия погибнет!
- Бросайте жратву за борт! — крикнул главарь шайки. — Кидайте скорее и лодка облегчится.
Тут же, в воду посыпались бочки с мукой, свертки с кусками мяса, корзины с яйцами и луком.
- Что вы делает? Караул! Убивают! Разоряют! — неслось с берега.
Путешественники не стали дожидаться, чем кончится этот дурацкий спектакль. Они проехали через мост и сразу очутились на Бычьем Форуме, где возвышалось несколько храмов и святилищ, посвященных Геркулесу-Победителю. Но основной достопримечательностью Бычьего форума была огромная бронзовая статуя быка, привезенная в Рим почти два столетия назад в консульство Публия Сульпиция Гальбы, после его успешного захвата Эгины. Затем, они свернули к северу, проехали мимо храма Януса и арки Аргентариев, воздвигнутой банкирами и торговцами скотом в честь императорской семьи Северов. Затем, путешественники проехали через Этрусскую улицу и покатили по залитому солнечными лучами широкому проспекту. Справа от них возвышался огромный городской цирк, где еженедельно устраивались забеги колесниц. Огромное сооружение имело овальную форму и тянулось на сотни футов. А вокруг располагались кварталы, преимущественно застроенные богатыми домами римских сенаторов и всадников — владельцев загородных вилл, имений, сотен и тысяч рабов. Большие красивые дома, украшенные портиками и колоннадами были сделаны из мраморных плит и окружены благоухающими садами. У дверей домов, привязанные цепями, как сторожевые собаки, сидели рабы в ошейниках. И словно в насмешку над человеческой болью и унижением, повсюду была красота. Цветы здесь пестрели самыми разными красками и узорами и разносили дивный чарующий аромат. Вдоль проезжей части возвышались стройные кипарисы, пальмы и смоковницы, было немало и фруктовых деревьев, полянки между ними были ровно подстрижены, а кустам приданы формы животных или рыб.
Встречающиеся по пути горожане были одеты в роскошные белоснежные тоги, где каждая складочка была тщательно уложена умелыми руками рабынь. Богачи неторопливо разъезжали на колесницах в сопровождении нарядных возниц. Некоторые из этих возниц, были красивые и диковатые на вид скифянки, чьи стройные сильные тела, едва прикрывали короткие хитоны. Кто-то из богачей предпочитал закрытые драпировками лектики [61], которые тащили на плечах шестеро сильных рабов, а выступающие впереди двое глашатаев провозглашали фамилии своих господ и требовали очистить путь. Сами аристократы гордо и надменно поглядывали по сторонам, иногда при встрече сдержанно кивая друг другу.
Появление здесь двух странных типов, побитых и перемазанных грязью все больше и больше вызывало удивление. Некоторые из богачей, даже велели своим возницам разворачиваться и следовать за странными незнакомцами.
Лоредан проклинал трактирщика и его трактир и Мелория, который изрядно пообтёр им пол в том самом проклятом трактире. Следовало бы купить новую тогу, а также, посетить какие-нибудь термы. Лоредан решил, что так и сделает, как только представиться возможность. Он даже велел Нарбо смотреть по сторонам и предупредить, если тот увидит термы. Пока же, молодой валенцианец отряхивал особо большие куски грязи, прилипшие к его одежде. Но, даже отвалившись, они оставляли заметные пятна. Да ещё, повсюду, налипли раздавленные, гадкие трупики тараканов!
Отряхиваясь, Лоредан почувствовал, что-то, припрятанное у себя в складках одежды. Это были не кошель и не футляр с письмом к Гаю Маррону, те крепились к поясу туники под тогой. Лоредан вытащил сложенный трубочкой пергамент. Проклятие богов! Это же, выпавшее письмо Мелория! И как он про него забыл?
Лоредан с любопытством развернул свиток. Сразу же в глаза бросился знакомый почерк, а подпись внизу, тут же подтвердила его догадку. Это была подпись его патрона Марка Сертория. Лоредан начал читать.
Марк Валерий Серторий приветствует, Квинта Фабия Мелория! Дорогой мой друг Квинт, этим письмом хочу напомнить тебе о твоём долге. Два года назад, будучи в Риме по делам, я, по твоей настойчивой просьбе, ссудил тебе под проценты пятьсот тысяч динариев для покупки слоновой кости и делосского мрамора. Полагаю, за прошедшее время твое состояние увеличилось, а это значит, что ты сможешь отдать мне деньги с процентами которые составляют 50 тысяч динариев. Если же, тебе затруднительно вернуть мне эти деньги, я это пойму. В этом случае, попрошу тогда, оказать мне одну услугу, в счёт списания твоего долга. Ты должен встретиться с императорским фискалием Гаем Фимбрией Марроном и выполнить всё, что тот скажет. В подробности вдаваться не буду, суть сводится к тому, чтобы в Испанию, как можно скорее доставить для меня, кое-какие товары и письмо от Гая Маррона.
Справившись с этим несложным поручением, тем более Маррон всё организует сам, ты не только окажешь мне огромную услугу, но также избавишься от долга и сможешь побывать у меня в Испании, где мы побеседуем и выпьем прекрасного валенцианского вина.
Также, Квинт ты окажешь мне огромную услугу, если избавишься от подателя этого письма — горбуна. Этот человек выполняет мои поручения, но с некоторых пор стал опасен и мне неугоден. Как избавиться от него реши сам, полагаю, советы и рекомендации тебе в этом вопросе не нужны.
августовские календы 966 года от основания Рима [62].
Сердце Лоредана тревожно забилось. Он ещё раз перечитал письмо, потом спрятал его. Достал футляр с письмом, с которым его отправил в Италию патрон. Покрутил в руках, борясь с сильнейшим искушением взломать печать. Но что, тогда скажет Гай Маррон, когда увидит, что печать сломана? Останется только, сослаться на какую-нибудь случайность, повредившую печать патрона. Или все на Нарбо свалить.
Письмо, выпавшее у Мелория, его, Лоредана вроде бы, никак не касалось. Марк Серторий ведёт обширную торговлю, у него деловые связи по всей Империи. Почему бы ему не быть знакомым с этим выродком Мелорием? Тем более, в письме так и сказано, что патрон дал ему денег. Более всего, Лоредана смутило схожесть поручений данных и ему и этому Мелорию. Разница была лишь в том, что он должен был везти деньги, а Мелорий доставить в Испанию какие-то товары, причем организует это в обоих случаях фискалий Гай Маррон. И еще, Лоредана встревожило упоминание о горбуне. Не тот ли это бандит, что напал на него между Валенцией и Сагунтом? Или это просто какое-то совпадение? Может, горбун от которого Мелорий должен был избавиться, совсем другой человек?
