10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– Так сколько?

– Гонсало говорил, что получит за них четыреста долларов.

– Он тебя обманывал.

– Не думаю. Пампс сказал, что выручит не больше семисот.

Шарп даже не сразу понял, что услышал:

– Лорд Памфри тебе это сказал?

Катерина кивнула:

– Да. Сказал, что положит деньги на счет. Что они понадобятся ему для взяток.

– И что заплатит тебе за письма?

Она снова кивнула:

– Да. Сказал, что получит семьсот долларов, оставит две сотни себе и отдаст пятьсот мне. Но ему придется подождать, пока не найдут остальные письма, потому что мои без других никакой ценности не представляют.

– Чтоб его…

– Что тебя так удивляет?

– Я считал его честным парнем.

– Пампс? Честный? – Она рассмеялась. – Он рассказывает мне свои секреты. И хочет знать мои. Ему интересно, что говорит о нем Генри, а я требую, чтобы он сначала рассказал что-нибудь о себе. Хотя Генри никакими секретами со мной не делится! Вот я и говорю Пампсу то, что он хочет услышать. Кстати, он и о тебе кое-то рассказал. Один секрет.

– У меня с лордом Памфри никаких секретов нет, – проворчал Шарп.

– Тебе знакомо такое имя… Ингрид? Девушка в Копенгагене?

– Астрид?

– Точно. Астрид. Пампс устроил, чтобы ее убили.

Шарп уставился на нее:

– Он… что?

– Да, Астрид и ее отца. Их убили. Перерезали горло. Пампс очень этим гордится. Взял с меня обещание, что я никому не скажу.

– Он убил Астрид?

– Они вроде бы знали слишком много такого, что хотели бы узнать французы. Пампс предложил им уехать в Лондон, но они отказались, и тогда он приказал их убить.

Четыре года прошло с тех пор, как Шарп был в Копенгагене вместе с британской армией. Он хотел остаться в Дании, уйти из армии и жить с Астрид, но ее отец воспротивился браку, а она была послушной девушкой и не посмела перечить. Они расстались, и Шарп вернулся в Англию.

– Ее отец помогал нам, присылал кое-какие сведения в Британию, но прекратил сотрудничество, когда мы захватили Копенгаген.

– Пампс говорит, что он знал слишком много секретов.

– Верно.

– Что ж, теперь он уже ничего не знает, – пожала плечами Катерина. – Ни он, ни Астрид.

– Негодяй! – пробормотал Шарп. – Сволочь!

– Ты только его не трогай! – заявила Катерина. – Мне нравится Пампс.

– Скажешь ему, что письма стоят тысячу гиней.

– Тысячу гиней!

– Золотом. Скажешь, чтобы привез эти деньги тебе на Исла-де-Леон.

– Почему туда?

– Потому что там буду я. И ты тоже. Потому что пока я рядом, священник тебя не тронет.

– Хочешь, чтобы я отсюда ушла? – спросила она.

– У тебя письма. Пора получить за них деньги. А останешься здесь, их получит кто-нибудь другой. И скорее всего, тебя за них просто убьют. Так что скажи Пампсу, что хочешь за письма тысячу гиней, и пригрози, что, если не заплатит, расскажешь мне об Астрид.

– Ты ее любил?

– Да.

– Как мило.

– Скажи лорду Памфри, если хочет жить, пусть готовит деньги. Проси две тысячи, может, и пройдет.

– А если не заплатит?

– Тогда я перережу ему глотку.

– Какой ты нехороший.

Она перекинула ногу ему через бедро.

– Знаю.

Катерина на мгновение задумалась, потом сделала грустное лицо:

– Генри нравится, что я здесь. Он расстроится, если я уеду на остров.

– Так ты против?

– Нет. – Она искательно заглянула ему в глаза. – Думаешь, Пампс заплатит тысячу гиней?

– Может, и больше, – сказал он и поцеловал ее в нос.

– А что ты хочешь?

– Все, что захочешь дать.

– А, это…

Флот ушел, остались только испанские фелюги, не сумевшие справиться с чудовищными волнами, последним напоминанием о промчавшемся шторме, и вернувшиеся в бухту под сопровождение французских мортир. Более крупные британские корабли покинули бухту и повернули на юг – паруса исчезли за Трафальгарским мысом. Ветер не переменился, и на следующий день, когда море немного успокоилось, испанцы последовали за британцами.

Большая часть армии покинула Сан-Фернандо, и городок опустел. Несколько батальонов осталось на Исла-де-Леоне, но они занимали позиции на оборонительных сооружениях, защищавших остров и город от армии маршала Виктора, хотя армия эта и ушла, сняв осаду, вскоре после отбытия испанских фелюг. Маршал Виктор прекрасно знал, что затевают союзники. Генерал Лапена и генерал Грэм перебросят свои армии на юг, высадятся где-нибудь вблизи Гибралтара и пойдут на север, чтобы атаковать занятых осадой французов с тыла. Разумеется, Виктор не собирался ждать, пока это случится, и отвел армию к югу, рассчитывая отыскать место, где он мог бы перехватить неприятельские силы. Как и британцы, он оставил на позициях несколько батальонов для охраны артиллерийских батарей. Кадис ждал.

Ветер переменился на холодный, северный. В опустевший залив выходили только рыбацкие суденышки. Форты на Трокадеро изредка напоминали о себе, постреливая из мортир, но после ухода маршала гарнизонам явно недоставало энтузиазма. Ветер упрямо дул с севера, и вернувшемуся на Исла-де-Леон Шарпу оставалось только ждать.

Через неделю после того, как из бухты ушли последние союзные корабли, Шарп позаимствовал в конюшне сэра Томаса Грэма двух лошадей