Александр Голованов - Дальняя бомбардировочная...
Осенью 1944 года в состав АДД были введены воздушно-десантные войска. Проведенная воздушно-десантная операция по поддержке Словацкого восстания показала, с одной стороны, их мобильность, а с другой — возможность быстрой переброски в нужные районы. Все это, конечно, могло претворяться в жизнь при условии единого руководства как в планировании такой операции, так и в ее проведении. В летней кампании 1944 года, по мнению Верховного Главнокомандующего, можно было бы добиться еще больших результатов в разгроме противника, если бы мы уже имели подготовленные воздушно-десантные войска и средства их доставки, тем более что единый фронт был нарушен и в таких условиях действия в тылу противника могли бы иметь успех. Можно только представить, какой был бы разгром немцев в Белоруссии, если бы мы после прорыва подготовленной обороны и выхода на оперативный простор могли забросить в тыл два-три корпуса воздушно-десантных войск для перехвата железных и шоссейных дорог, для захвата железнодорожных узлов и переправ, для захвата плацдармов на широких водных преградах, для разгрома штабов и нарушения связи. Да разве мало могла выполнить стотысячная армия, хорошо вооруженная, наученная действиям в тылу врага!
Однако такие действия могут быть успешными лишь тогда, когда все продумано, подготовлено, отработано взаимодействие, когда решены все вопросы в данных конкретных, всякий раз не похожих друг на друга условиях, когда и при всех, казалось бы, продуманных деталях вы все-таки можете столкнуться и столкнетесь с большим количеством вопросов, которые не могли быть предусмотрены заранее. Верховный, предвидя, что и в дальнейшем могут быть созданы подобные условия для быстрого и окончательного разгрома врага, принял решение создать такой ударный кулак. Эта задача была возложена на руководство АДД с тем, чтобы и подготовка войск к действиям в тылу, и организация взаимодействия между частями и соединениями, которые будут доставлять в тыл врага десантируемые войска, были заблаговременно отработаны.
К обсуждению вопроса, в чьем подчинении должны быть воздушно-десантные войска, кто их должен готовить, я не привлекался. Последовал вызов в Кремль, где присутствовало уже командование воздушно-десантных войск и где в это время находился маршал Тито, прибывший из Югославии. Мне было объявлено, что решено ввести воздушно-десантные войска в АДД, а мне, как командующему, возглавить это дело. Получив указание дать свои предложения, как практически провести все это в жизнь, я с руководством ВДВ уехал к себе в штаб. Нужно сказать, что решение создать такой ударный кулак не было для меня новостью, ибо разговоры Сталина на эту тему я слышал не раз, однако я не предполагал, что Верховный остановится на моей кандидатуре и поручит заниматься этим делом. Раздумывать над тем, как это получилось, было уже некогда, а идти и спрашивать, почему поручили именно мне эту работу, было поздно. Присутствие маршала Тито исключило какие-либо вопросы на эту тему с моей стороны. Состоявшееся решение нужно было проводить в жизнь, и без проволочек, потому что не пройдет и пары дней, как будет потребован доклад, что уже сделано…
Приехав в штаб и ознакомившись более детально с существующей структурой ВДВ (соприкасаясь с ними в течение войны, я был более или менее знаком с организацией этих войск), пришли вместе с руководством ВДВ к заключению, что целесообразно иметь Отдельную гвардейскую воздушно-десантную армию, а в ее составе авиационный корпус.
Вскоре я был в Ставке, доложил Верховному соображения по подготовке и дальнейшему боевому применению воздушно-десантных войск. Предложения были утверждены, стотысячная армия вошла в состав АДД, а мне следовало дать свои соображения по применению десантов за Вислой. Здесь же Верховный предложил мне продумать вопрос о командующем этой армии, назвав, в частности, генерала В. Д. Соколовского, бывшего в то время начальником штаба фронта у И. С. Конева. Я попросил Верховного дать мне возможность вникнуть самому в дело, а потом и решить вопрос о командующем. Василия Даниловича Соколовского я знал и как командующего фронтом, и как начальника штаба фронта, и считал, что это не тот объем работы, который он может выполнять. Такая работа являлась для него этапом пройденным.
Уйдя с головой в решение вопросов подготовки и предстоящего использования воздушно-десантной армии, прорабатывая возможные варианты ее применения в предстоящих наступательных операциях, я незаметно для себя перешел опять на ненормированный рабочий день, что в самом непродолжительном времени и сказалось на моем здоровье. В ноябре опять начались сильные приступы оставившей было меня болезни, и я в конце концов оказался на постельном режиме в Соснах под Москвой. К сожалению, рекомендация Верховного, чем следует лечить мой недуг, была дана мне лишь в 1946 году. Видя, что я не в состоянии вести нормальную, по моему пониманию, работу, не могу лично докладывать Верховному и решать нужные вопросы, счел невозможным для себя руководить возложенным на меня объемом работы и обратился с просьбой к Сталину освободить меня от занимаемой должности. Решение для меня пришло совершенно неожиданное. Аэрофлот был передан в Совет Министров СССР, воздушно-десантная армия возвращена в наземные войска, АДД преобразована в 18-ю воздушную армию, а я назначен ее командующим, а также членом Военного совета и заместителем Главнокомандующего ВВС. Некоторое время спустя позвонил Верховный и, справившись о здоровье, сказал:
— Без дела вы пропадете, а с армией вы и болея справитесь. Думаю, что и болеть будете меньше.
Стотысячная армия отборных воздушно-десантных войск в конце концов стала применяться как наземные войска, хотя в период нашего стремительного наступления на запад эти войска могли бы использоваться по своему прямому назначению и сыграть серьезнейшую роль на решающих направлениях наступления. Надо прямо сказать, это был наш серьезный просчет в стратегии завершающего этапа Великой Отечественной войны.
Авиация дальнего действия была преобразована в 18-ю воздушную армию, и я стал ее командующим. Одно мне было непонятно, почему я стал одновременно членом Военного совета и заместителем главкома ВВС. Однако и это вскоре для меня прояснилось.
Все эти события произошли в декабре 1944 года. Надо сказать, что они никак не повлияли на боевую деятельность частей и соединений АДД, и по сути дела все, что было у нас, осталось и в 18-й воздушной армии. Метеорологические условия в ноябре и декабре были очень плохими и практически исключали возможность нормальной боевой деятельности. Все же при малейшей возможности экипажи продолжали наносить удары по войскам противника. Так, продолжались налеты на порты Мемель, Виндава и Либава, а также полеты на уничтожение железнодорожных эшелонов и техники на узлах Прешов, Зволен, Лучинец, Дер в интересах 2-го и 4-го Украинских фронтов. Летали мы и по тылам противника, выполняя специальные задания.
