Георг Борн - Бледная графиня
Никогда старой Вильгельмине Андерс не было так страшно в большом и пустом доме, как в этот вечер. Кучер Фридрих был в конюшне. Во всем доме не оставалось никого, кроме Вильгельмины и таинственного больного, доставленного к доктору асессором фон Вильденфельсом.
За больным в течение дня ухаживал слуга асессора, но к вечеру он ушел, передав его старой экономке.
Было ближе к полуночи, когда фрау Андерс со свечой в руке снова вошла к больному.
Сильный ветер порывами бил в окна. Лил сильный дождь. В эту ужасную ночь вид старика, который лежал, не открывая глаз, точно мертвый, внушал фрау Андерс суеверный ужас. Однако, преодолев страх, она тихо подошла к постели больного. И тут же отскочила назад. Старик, до сих пор не открывавший глаз и оттого казавшийся неживым, сейчас, широко раскрыв их, смотрел на нее.
Но глаза его оставались стеклянными и безжизненными, они были неподвижно устремлены на старую Вильгельмину.
Происшедшая с больным метаморфоза произвела на старую экономку сильное впечатление, но она быстро овладела собой и даже обрадовалась, подумав, что больному стало лучше, и он пришел в себя.
– Вы не спите? – спросила она старого Вита. – Можете ли вы говорить или подать какой-нибудь знак?
Старик ничего не отвечал и не шевелился, по-прежнему лежа неподвижно, как мертвый, но с открытыми глазами.
«Только скорее бы пришел доктор и решил, что теперь делать», – подумала старуха.
Она еще раз попыталась заговорить с Витом или добиться от него какого-нибудь знака, но напрасно: несмотря на открытые глаза, он, казалось, ничего не видел и не слышал. От этого становилось еще страшнее, и старуха, вздыхая, вышла из комнаты больного – взглянуть, не вернулся ли доктор.
Время шло, но Гаген все не возвращался. Беспокойство экономки росло. Однако в полночь старуха заснула, сморенная усталостью. Но часа в три ночи она снова проснулась. Доктора не было. Фрау Андерс стало не по себе.
Между тем буря немного успокоилась. Близилось утро. Наверное, Гагена задержал какой-нибудь тяжелый больной.
Едва начало светать, фрау Андерс открыла окно. Ветер стих, и дождь только моросил. В пять утра поднялся кучер, и экономка сказала ему, что доктор до сих пор не возвращался. Вот уже стали оживляться утренние улицы, но Гаген не появлялся.
Наконец в восемь часов раздался звонок. Фрау Андерс поспешно бросилась открывать. Перед ней стоял странного вида молодой человек. Он был хорошо одет, но имел растрепанный вид, а костюм его находился в беспорядке. Из-под шляпы выбивались рыжие волосы, лицо заросло такой же рыжей бородой.
Экономка подумала, что молодой человек пришел сообщить о докторе, но тут же поняла, что ошиблась. Незнакомец вообще не мог найти подходящих слов. Поведение его было очень странным. Кое-как он собрался и спросил о Гагене.
Тогда Вильгельмина предположила, что у незнакомца, видимо, в доме тяжелобольной, и он в отчаянии прибежал за доктором, отсюда и такое странное поведение.
– Господина доктора нет дома, – отвечала она, – я сама жду его со вчерашнего вечера. Если вы пришли пригласить его к больному, то напишите ваше имя и где вы живете. Как только он вернется, я обязательно ему сообщу.
– Это будет слишком долго, – сказал незнакомец, и старуха невольно вздрогнула, встретившись с жутким его взглядом.
Больше ничего не сказав, незнакомец (а читатель наверняка уже догадался, что это был Леон) повернулся и пошел прочь.
Зачем он приходил? Может быть, для того, чтобы узнать, не спасся ли Гаген. Или же им руководила та непонятная мистическая сила, которая всегда влечет убийц к местам их преступлений и туда, где жили их жертвы?
Леон зашел в соседний ресторанчик. Хозяин был удивлен, увидев столь раннего посетителя. Леон заказал стакан вина и кусок мяса, потом привел себя в порядок. Получив заказ, Леон поспешно выпил вино, словно побыстрее желая забыться. Лицо его прояснилось, и он уже спокойно взялся за еду.
Когда к завтраку стали собираться другие клиенты ресторана, Леон зашел в закуток, отделенный от общего зала перегородкой, и, никем не потревоженный, проспал там до обеда. Проснувшись во втором часу дня, он спросил себе бутылку вина и стал спешно пить его, подливая в стакан. Только к вечеру он покинул ресторан и отправился в гостиницу, где жил Бруно.
Бруно, отворив дверь на стук, был крайне удивлен, увидев перед собой Леона Брассара. Затем на смену удивлению пришло удовлетворение тем, что сын Гагена сам пришел к нему, поскольку Бруно очень хотелось сказать ему, как несправедливо поступил он в отношении своего отца.
Что касается Леона, то он к Бруно пришел явно не с добрыми намерениями. Это можно было заметить по его сумасшедшим глазам.
– Рад вас видеть, господин Леон Брассар, – приветствовал его Бруно, очень удивив последнего, что знает его настоящее имя.
– Вы жених мнимой графини? – без обиняков спросил Леон.
– Странный вопрос. Почему вы его мне задаете?
– Потому что хочу знать.
Бруно почувствовал, что Леон находится в возбужденном состоянии.
– Я не понимаю, какое вам дело до меня и Лили? Впрочем, я не об этом хотел бы с вами поговорить…
– Однако вы не можете запретить мне любить эту девушку, – перебил Леон Бруно.
Бруно испытующе посмотрел на Брассара и нашел его очень странным.
– Оставим это, – сказал он. – Я, конечно, не могу распоряжаться вашими чувствами, Леон Брассар, но я вижу, что вы сегодня возбуждены. Позвольте поговорить с вами о другом. Видите ли, я знаю о вашем прошлом больше, чем вы сами…
При этих словах Леон вздрогнул и пристально посмотрел на Бруно.
– Я знаю, что доктор Гаген – принц Этьен Аналеско и что он – ваш отец, – продолжал Бруно. – Да вы садитесь, успокойтесь и послушайте моего совета. Я не желаю вам зла.
– Это все я тоже знаю. Но вы говорите, что знаете больше, чем я сам, – нетерпеливо напомнил Леон.
– Да, именно так, – подтвердил Бруно. – Видите ли… В вашей преданности графине Варбург вы зашли так далеко, что стали ее слепым орудием против собственного отца. Да, графиня ненавидит Гагена и готова во имя удовлетворения своих мстительных помыслов на все. Неужели вы хотите оставаться послушным орудием – против родного отца, Леон? Одумайтесь, Леон, пока не поздно. Вы сильно оскорбили принца, вы стали союзником его врагов, не предполагая, какой ужасный удар тем самым наносите его сердцу. Я прошу вас: бегите от графини – этой страшной женщины, которая сама попирает священнейшие законы природы и не ведает никаких благородных чувств. Вернитесь к отцу, покажите, что вы раскаиваетесь, и вы найдете в нем для себя не только любящее сердце, но и прекрасную будущность. Графиня, между прочим, хочет гибели не только Этьена Аналеско, но и… вашей, как ни ужасно, ни противоестественно это. Принц желает вам только добра, и при малейшем вашем раскаянии он встретит вас с распростертыми объятиями.
