Далеко от неба - Александр Федорович Косенков
— Вот, Егор, и свиделись, — прохрипел подходивший от ворот и чуть повел карабином в сторону Ермакова, словно приказывая тому оставаться на месте. Был он постарше, покрупнее своих подельников и, судя по всему, верховодил в их группе. Со старым, перепоясанным солдатским ремнем пиджаком, и грязными до потери цвета адидасовскими штанами забавно контрастировала почти новая зеленая шляпа, какие были в моде лет сорок назад.
— Хоть ты мне дорожку к себе строго-настрого заказал, да только по нужде и посеред улицы сядешь. В дом пойдем или здесь побалакаем?
— Зачем дом поганить? — сказал Егор Рудых и сплюнул прямо под ноги подходившему. — Стой, где стоишь, а то до беды недалеко.
Лицо вожака перекосила недобрая ухмылка.
— Как там в народе говорят? Не плюй в колодец, как бы не свалиться. Прав ты, Егор, рядышком беда-то. Может, еще век проживешь, а может, раз — и ваши не пляшут. Внучок твой там купается, жизни радуется. А речка, она у нас коварная — нырнул и не вынырнул. Ищи потом виноватого.
Рудых потемнел лицом, сжал огромные кулаки и, проглотив комок в горле, спросил: — Чего надо?
— Надо о гостях твоих побалакать. Живешь, как бирюк, близко никого не пускаешь. А тут гостей полон двор. Да гости-то все непростые. Интересные гости. Особенно вот этим интересуемся.
Он круто повернулся к Ермакову, и дуло карабина уткнулось тому в горло.
— Что, следак, думаешь, не узнал? Да я тебя на том свете без собак сыщу, по одному запаху твоему ментовскому. Чего лыбишься? Егор не скажет, ты у меня запоешь. Не хуже кедровки трещать будешь.
— Дурак ты, Пехтерь, — спокойно сказал Ермаков, отстраняя от себя ствол. — Живете спокойно, пиратствуете помаленьку, золотишко моете, шкурки в заначке наверняка имеются. А случись что со мной, вас из-под земли выковырнут и на сучках развесят. Думаешь, норы ваши не знаем? Все как одна на карте помечены. Не веришь, могу показать. Давай лучше спокойно поговорим. Из-за меня вы бы на рожон к Егор Егорычу не полезли. Себе дороже. Так? Выкладывай, какое шило в задницу укололо?
* * *Поднимая на мелкоте фонтаны брызг, Василий делал вид, что убегает от визжавшего от восторга Сашки. Он не смотрел на берег, но давно уже заметил, что около его одежды с ружьем на коленях сидит незнакомый человек и явно дожидается, когда он обратит на него внимание. Наконец он увидел то, что нужно — круглый, тяжелый, удобный для руки камень. Упав с размаху в воду, он сжал камень в руке и, дождавшись, когда Сашка, запнувшись о его ногу, плюхнулся в воду, резко выпрямился и почти неразличимым от быстроты замахом метнул камень в сидящего человека. Тот без звука опрокинулся навзничь.
Василий подбежал к лежавшему, схватил ружье, проверил заряд, вернулся, схватил Сашку под мышку и, пригибаясь, побежал к заплоту. Сашка от неожиданности пока молчал, но в любую минуту мог поднять крик. Очень кстати неподалеку оказалась перевернутая старая лодка.
— В прятки любишь играть? — тихо спросил он пацана.
— Люблю. А деда не любит. Он кого хочешь отыщет. Ему без интересу.
— Я тебя сейчас так спрячу, он ни за что не отыщет.
— Отыщет.
— Спорим?
— Спорим.
— Я вот лодку приподниму, лезь под неё и лежи не дыши. Он же не догадается, как ты под неё попал. Вон она какая тяжелая… Лезь. А когда не найдет, мы у него что хочешь в награду потребуем.
— Ружье.
— Ружье, так ружье. Сиди тихо, он сейчас придет, искать будет.
Сашка затих под лодкой, а Василий, низко пригибаясь, а где и ползком, обежал открытое пространство и, выглянув из-за лиственницы, оглядел двор. Уяснив расположение незваных гостей, он добежал до сарая, закинул ружье на спину и, приставив к стене тяжелое бревно, почти забежал по нему на крытую потемневшими от времени досками крышу. Бесшумно поднялся по ним до верха, выглянул. Тот, что с обрезом, стоял почти под ним, стараясь не упустить ни слова из разговора Ермакова с Пехтерем. Прятавшийся у стены дома тоже вытянул шею, прислушиваясь. Прямо над его головой висело на гвозде старое цинковое корыто.
Василий, почти не целясь, выстрелил в корыто, с грохотом упавшее тому на голову, и тут же, спрыгнув с крыши, обрушился сверху на так ничего и не понявшего мужика с обрезом. В то же самое мгновение тяжелый кулак Егора Рудых надолго вывел из строя Пехтеря. На лету подхватив вылетевший из его рук карабин, Ермаков подскочил к оглушенному внезапностью происходящего и упавшим на голову корытом пирату. Тот повернулся и, расставив ноги, торопливо оперся руками на темные бревна стены.
— Грамотный, — усмехнулся Ермаков и, нашарив под одеждой пленника пистолет и внушительных размеров тесак, легким отработанным ударом обездвижил кулем осевшего мужика. Василий тем временем спеленал своего подвернувшейся под руку веревкой и подтащил его к все еще неподвижно лежавшему Пехтерю.
— Вроде еще один должен быть для ровного счету? — спросил его Ермаков.
— Лежит. Там… — И Василий кивнул в сторону реки.
— Сашка где? — спросил Егор Рудых.
— Под лодкой. Иди освобождай. Нормальный пацан. В деда верит, как я в нашего старлея. С этими чего делать будем?
— Сделали уже. Пускай гуляют. Они теперь стойбище Егора Егоровича по кругу обходить будут.
— Раньше они так не наглели.
— Любопытство мужиков одолело: по какой такой причине мы тут с тобой оказались?
— Ну? — помедлив, спросил Василий. — По какой?
— Разговор долгий и не очень простой. Пойдем в избу, я тебе всю здешнюю диспозицию изложу.
— А надо? — снова помедлив, спросил Василий.
— По желанию. Хочешь разобраться, в какой капкан твой братан угодил…
— Пошли, — оборвал его Василий и, не оглядываясь, пошел в избу.
Егор Рудых сгрузил «пиратов» в старую телегу-бестарку, выкатил её за ворота и чуть подтолкнул под откос к
