Меч, подобный распятью - Владислав Зритнев
Всеобщее внимание привлекали восточные танцовщицы, которых привели с собой сарацины. Они танцевали и под игру своих музыкантов, и под музыку менестрелей, в зависимости от того, что им больше нравилось. Люди, не отрываясь, смотрели на красавиц, зачарованные их грацией. Приглядевшись, Дик узнал в одной из них ту, что танцевала ночью в Акре. Девушка не видела его, она кружилась в танце, не обращая внимания на зрителей. Ее лицо по-прежнему скрывал платок, но Ричард чувствовал, что не обознался.
По традиции ристания начинались с выборов королевы турнира, которой становилась самая прекрасная, по мнению большинства зрителей, девушка. Ей предстояло вручать награду победителю.
Когда музыка и шумное веселье немного стихли, претендентки замерли под взглядами толпы, ищущей первую красавицу. Среди присутствующих женщин было несколько очень красивых, достойных получить титул. Но случилось так, что королевой выбрали ту самую сарацинскую танцовщицу, на которую смотрел Дик.
Знатные дамы на высоких трибунах почернели от зависти, когда ее вели к помосту. Здесь на голову девушке торжественно возложили венок, символизирующий корону, и провозгласили ее королевой любви и красоты сегодняшнего турнира. Затем герольд кинул на песок меч, и состязания начались.
По правилам турниров первый вызов бросали гости. Один из сарацин выехал перед трибунами на коне, потрясая копьем и предлагая смельчакам сразиться с ним. Среди крестоносцев тотчас нашлись охотники. Высокий рыцарь на пегой лошади принял вызов. Всадники разъехались в разные концы ристалища, а затем, резко сорвавшись с места, понеслись друг на друга. Через мгновение раздался глухой удар встречающихся со щитами копий. Выбитый из седла рыцарь лежал на песке, а мусульманин, торжествующе воздев оружие, требовал следующего соперника.
Бэртон, усмехаясь, свистнул своего коня и опустил забрало шлема. Легко вскочив в седло, он выехал на ристалище. Противники слегка коснулись копьями щитов, в качестве приветствия, после чего вновь разъехались к разным концам площадки и бросились в атаку. Кони мчались на всем скаку, ветер развевал их гривы и плюмаж на шлеме Артура. Сквозь прорези для глаз он видел сарацина, направившего на него пику и скачущего навстречу. Послышался удар, и мусульманин грохнулся на землю, а конь Бэртона встал на дыбы и победно заржал. Христиане на трибунах зашлись в восторге. Артур проехал по площадке триумфальным кругом и спрыгнув с седла, задорно улыбнулся.
– Вот так-то! – сказал он друзьям.
Еще один сарацин выехал на арену. Против него вышел молодой крестоносец с золотым дельфином на червленом щите. Через несколько минут мусульманин оказался выбитым из седла, а молодой рыцарь вызвал следующего противника. Откликнулся сарацин огромного роста. Столкнувшись копьями, оба упали с коней. Тогда, поднявшись с земли, они вынули мечи и стали рубиться. Турнирное оружие делалось тупым, однако сильные удары оставляли глубокие вмятины на щитах. Крестоносец хорошо сражался, но соперник превосходил его ростом и мощью, и, когда рыцарь с дельфином на секунду замешкался, тяжелый клинок обрушился на его шлем и он упал без сознания.
Артур Бэртон снова вышел на поединок и опять победил. В этот раз сразу рубились пешими. Мусульманин и вправду был силен, но Бэртон не даром слыл великолепным фехтовальщиком. Умело прикрываясь щитом и вовремя разрывая дистанцию, он подходил к противнику то справа, то слева, нанося неожиданные быстрые удары. Вскоре силы сарацина закончились, и Бэртон полностью завладел инициативой. Он выбил из рук мусульманина оружие и принудил его сдаться. Получив в трофеи уже второй шлем, довольный Бэртон вернулся к товарищам. Артуру нравилось чувствовать себя героем, как всякий тщеславный человек, он любил публичные победы, и турниры заставляли его кровь петь и наполняться восторгом.
А на ристалище вновь сражались верхом. Какой-то рыцарь с золотой перевязью в черном щите тяжело упал наземь. Потом потерпел поражение крестоносец с белым орлом на червленом поле. Бан принял участие в конной схватке и вылетел из седла. Он потирал ушибленную при падении спину и проклинал все, на чем свет стоит. Следом вышел Джек и неожиданно победил. Джефферсон пока воздерживался от участия в поединках и только смотрел. Дик дважды выходил на ристалище – один раз верхом и один раз пешим, и оба раза одолел соперников.
Сарацинская танцовщица, выбранная королевой турнира, узнала Ричарда. С трибуны она внимательно смотрела, как он сражается, и, кажется, переживала за него.
Бэртон еще несколько раз участвовал в поединках, и всякий раз успешно. Казалось, ему не было равных, он легко брал верх над всеми соперниками, блистая в пеших и конных схватках, как вдруг неожиданно на ристалище выехал рыцарь без гербов и в закрытом шлеме. Это был неизвестный, отнявший у них добычу в оазисе. Сходу, только появившись, он сбил на землю первого противника и раз за разом одержал еще несколько побед.
– Смотрите, – сказал Дик, – это ведь наш недавний обидчик, и опять инкогнито.
– Действительно, он, – подтвердил Бэртон, – надо намять ему бока и наконец познакомиться.
В этот момент рыцарь без гербов одолел еще одного соперника. Сарацины больше не выказывали желания состязаться, и трибуны стали требовать поединка сильнейших участников турнира, каковыми признавались Бэртон и неизвестный в закрытом шлеме.
– Как удачно все складывается, – воскликнул Артур, – даже не нужно искать повод, чтобы сразиться с ним.
Бэртон вновь сел в седло и, взяв копье, выехал на ристалище. Незнакомец, кажется, не узнал его, во всяком случае, появление Артура не произвело на него никакого впечатления. Бэртон же, напротив, горячился, чувствуя острое желание свести счеты. Герольды, одетые львами и драконами, протрубили начало поединка, и соперники, пришпорив коней, помчались в атаку.
Черный конь неизвестного рыцаря тяжело врезался копытами в землю. Расстояние между противниками стремительно сокращалось, и вот их копья ударились, скользнув по щитам. В этот раз оба всадника усидели в седлах. Проскакав мимо друг друга на бешенной скорости, они достигли краев площадки, развернули лошадей и снова бросились в бой. Вновь яростный удар не достиг цели, и вновь оба остались верхом. Рыцари в третий раз подняли пики и погнали коней. На всем скаку они столкнулись, и вдруг Артур Бэртон, не знавший поражений и казавшийся неуязвимым, тяжело упал из седла. Его противник привстал в стременах, и Артур слышал, что он смеется.
Бэртон неподвижно лежал в пыли, потрясенный своим нежданным падением. Смех неизвестного рыцаря, приглушенный шлемом, отдавался в ушах. Артур с трудом поднялся с песка и, взяв коня под уздцы, отошел к краю ристалища.
Всадник без гербов торжествовал на завоеванном поле. Его уже
