Семь Оттенков Зла - Роберт Рик МакКаммон
***
Каюта Стоунмена была заперта. Когда Берри постучала, ответа не последовало, и ей оставалось только ждать его возвращения. Она размышляла о шуме, который слышала прошлой ночью. Звук падения тела Гулби на палубу? Это означало, что кто-то на него напал. Он упал и почему-то не смог закричать. Фонарь выпал из ослабевшей руки, сломался, и кто-то — один или двое нападавших — выбросили его за борт, после чего избавились и от тела.
Но эти предположения были абсолютно дикими. Возможно, Стоунмен вернется и объявит, что Роуди Реджи нашелся. Играл в кости с командой или что-то в этом роде.
Однако… а как же записка? Призыв выйти на палубу в полночь и имя?
Сьюзен П. Кто бы это мог быть?
Кто-то, кого Гулби знал, иначе зачем бы ему так рисковать и подниматься наверх в одиночку? Берри поняла, что, вероятнее всего, Гулби подходил к двери ее каюты, чтобы узнать ее мнение об этой записке. Посоветоваться с ней, стоит ему подниматься на палубу или нет.
И тут возникла другая мысль: если кто-то действительно убил Гулби, то кража драгоценностей, которой он так опасался, не была настоящей целью. Потому что тот, кто это совершил, должен был обыскать тело, которое лежало на палубе, а, не найдя искомого, отправиться в каюту Гулби. А этого никто не сделал, ведь мешочек оставался неприкосновенным.
Над Берри вдруг открылся кормовой люк, впустив поток мокрого снега и морозного воздуха. Капитан Стоунмен в своем плотном пальто и фуражке задраил люк над своей головой, спустился по трапу и, не сказав Берри ни слова, отпер свою каюту.
— Войдите, — пригласил он, заметив, что Берри нерешительно замерла.
Она послушалась, и он закрыл за ней дверь.
Внутри горели две масляные лампы на настенных подвесах, освещая помещение. Стоунмен сбросил пальто, снял фуражку и сел за свой стол, жестом пригласив Берри занять стул напротив, однако она покачала головой.
— Благодарю, я постою. Вам не удалось найти его, не так ли?
— Нет, — последовал краткий мрачный ответ.
— И что это значит?
— Это значит, — едко проговорил Стоунмен, — что Стаут прав. Покойтесь с миром, Реджинальд Гулби. А теперь расскажите мне все, что знаете, начиная с самого начала.
Берри так и сделала. В конце она добавила:
— Мне кажется, я слышала, как прошлой ночью он упал на палубу. Это означает, что он мог потерять сознание, и кто-то перебросил его за борт.
— Значит, два человека. — Стоунмен задумчиво нахмурился, полез в карман и достал записку. — Кто-то заманил его на палубу. Это уже не просто слежка, это похоже на спланированное преступление.
Берри кивнула.
— Если все случилось около полуночи, рулевой мог что-то заметить?
Стоунмен невыносимо долго смотрел на нее, прежде чем ответить:
— Вчера в это время за штурвалом был я. В одиннадцать я сменил Годвина, моего первого помощника, и пробыл за штурвалом до четырех.
— И вы ничего не видели?
— Шел мокрый снег. Море штормило, и корабль вел себя неспокойно. Все мое внимание было сосредоточено на работе. Хотя около полуночи я видел свет фонаря в том районе палубы. Я не мог оторваться от штурвала, чтобы рассмотреть поближе, кто там ходит. Потом свет погас, и я решил, что, кто бы это ни был, он повернулся ко мне спиной и направился к переднему люку, чтобы спуститься вниз. Что касается звуков… сквозь завывание ветра ничего было не расслышать.
— То есть, вы видели только свет фонаря?
— Только его.
— А на палубе были другие члены экипажа?
— Один человек, — отмахнулся Стоунмен. — Да и то, нельзя сказать, что он был «на палубе». Это был о’Хара в «вороньем гнезде». Худшего места такую погоду не найти. Предупреждая ваш следующий вопрос: работа о’Хары заключается в том, чтобы смотреть вперед, а не вниз, на палубу. Так что…
— Что вы обо всем этом думаете? — перебила Берри.
— Это очевидная уловка, чтобы вызвать Гулби на палубу в конкретное время. Но я понятия не имею, кто это сделал. — Капитан подтолкнул к ней записку.
— Сьюзан П., — покивала Берри. — Я рискну предположить, что Гулби знал это имя, иначе он не стал бы подниматься на палубу.
— Да, — согласился капитан, не отрывая глаз от бумаги. — Он должен был знать это имя.
— Что бы все это ни значило, это не имеет никакого отношения к товарам Гулби, — заключила Берри. — Вы согласны?
Он кивнул.
— Да, кражей тут не пахнет.
— Но… чем тогда пахнет?
Стоунмен долго молчал.
— Сьюзен П. Вероятно, это кто-то, кого Гулби когда-то знал. Я не думаю, что она здесь, на борту, но кто-то мог подписаться ее именем. Или же кто-то действует… ну… в ее интересах. Вы понимаете?
— Да.
Стоунмен тяжело вздохнул и провел рукой по лицу.
— Никогда раньше не терял пассажиров таким образом. Нет, случалось, что кто-то заболевал и умирал… даже маленькие дети. Такие случаи разрывали мне сердце, когда я видел, как это происходит, но ничего не мог сделать. Но чтобы кого-то выбросили за борт… Я слышал подобное от других капитанов. Им просто выпал неудачный жребий. Некоторые из них думали, что это расплата. Они называли это «Долгом Нептуна». Вот, почему я так настойчиво убеждал всех не подниматься на палубу, пока лед не растает, и можно будет крепко держаться за страховочный канат. — Он посидел несколько секунд, уставившись в пустое пространство мимо Берри. Затем его взгляд прояснился, и он снова сосредоточился на своей пассажирке. — Я не знаю, нужно ли сделать еще что-то сегодня вечером, — признался он.
— Я согласна с тем, что нельзя все так оставлять. Один или несколько пассажиров этого корабля убили человека. Как вы собираетесь выяснять, кто это сделал?
— Мисс Григсби, я выслушаю все, что вы можете мне предложить. Потому что для меня это нечто новое. Я никогда не попадал в подобные ситуации.
Берри потратила несколько секунд на обдумывание возможностей. Одна из мыслей показалась ей потенциально ценной.
