Георг Борн - Бледная графиня
– Леон! – крикнул ему вслед Гаген.
Леон поспешно уходил.
«Какое ужасное свидание! – сказал себе Гаген. – Такого сокрушающего удара я еще не испытывал».
У Гагена будто отнялись ноги, и он долго не мог сдвинуться с места и все глядел и глядел в ту сторону, куда удалился его сын.
«Да, теперь, пожалуй, дни мои сочтены, – продолжал доктор потерянно раздумывать. – Чего мне еще искать на этом свете? Последняя надежда рухнула. Осталось исполнить один долг: сорвать маску с гнусной преступницы и можно будет успокоиться. Вся моя жизнь – цепь непрерывных разочарований и тяжелых испытаний. Теперь бы спокойно и достойно умереть. Такое горе, такое горе!.. Потерять живого сына… Все кончено, пора умирать. Никто не станет плакать над моей могилой, и род моих предков оборвется вместе со мной…» И тут ему стало так жалко себя, что он чуть не прослезился.
XXII. ДЕМОН
Возвратимся снова к той ночи, когда Бруно пытался освободить Лили и вынужден был ретироваться, увидев обыскивающую парк прислугу.
В одиннадцать часов графиня легла спать, отпустив горничную, которая не караулила ее в передней с тех пор, как в письменном столе покойного графа был обнаружен яд. Макс тоже больше не караулил ее, и вся прислуга снова заняла свои обычные места.
Но в этот вечер странное беспокойство не отпускало графиню. Вскоре она, однако, установила причину этой тревоги – Гаген. Его одного она боялась. Она знала его решимость и верила, что он способен даже пожертвовать сыном ради того, чтобы уничтожить ее.
Сын!.. Графиня невольно вздрогнула. Знал ли уже Леон тайну своего рождения? Она и сама собиралась ему открыть ее, но тут у нее возникла зловещая идея. Саркастическая улыбка скривила губы графини. Она решила реализовать свою идею на следующий же день.
Однако желанное успокоение не приходило…
Кроме лампы на столе в спальне горели еще и свечи. Графиня только собралась их погасить, как вдруг подозрительный звук привлек ее внимание. Кто-то, похоже, пытался открыть парадную дверь. Графиня слышала, как дергали дверную ручку. Но вся прислуга уже спала. Значит, это был кто-то чужой.
Графиня замерла посреди спальни, окна которой были задернуты тяжелыми шелковыми шторами. Кто мог прийти в столь позднее время? Графине стало страшно в глубокой ночной тишине. Она крадучись подошла к одному из окон, тихонько отодвинула штору и, осторожно приоткрыв окно, выглянула наружу.
Кругом не было видно ни души.
Но кто же тогда стоял у дверей? А в том, что там кто-то был, графиня не сомневалась.
Вдруг шорох послышался уже не возле дверей, а внизу, под окном графини. Она затаила дыхание, чувствуя, что сейчас должно что-то произойти. Но что?
И тут раздался громкий стук. Он доносился от ворот парка.
Охваченная предчувствием, говорившим, что ей самой необходимо отпереть, прежде чем проснется прислуга, графиня схватила свечу и бросилась вниз, к парадному. Самообладание и хладнокровие начали возвращаться к ней. Она быстро спустилась, вышла из здания и поспешила к воротам.
Вновь раздался громкий стук, гулко разнесшийся в темноте.
С внутренней стороны ворот торчал ключ.
– Кто там? – спросила графиня.
– А, это ты сама! Отлично! Открывай! – глухо послышалось в ответ.
Услышав этот голос, графиня отскочила как ужаленная. Она узнала его, хотя и боялась поверить своим ушам.
– Кто там? – снова повторила она.
– Разве не узнаешь? – снова сказали за воротами.
Графиня поспешно отворила.
В проеме появился ужасного вида человек с всклокоченной бородой, в истрепанном сюртуке и мятой шляпе.
Графиня отступила, точно увидела привидение.
– Так это ты? – сказала она с таким удивлением, словно перед ней стоял выходец с того света.
– Конечно, я! – резко ответил гость.
– Ты что, с ума сошел? Явиться ночью и в таком виде! – с ужасом сказала графиня.
– По твоей милости я дошел до такого состояния, до полной нужды. Я пришел получить мои деньги. Я должен их получить, Камилла! – потребовал Митнахт, а это был именно он.
– Замолчи! Садовник услышал стук. Он отпирает свою дверь, чтобы выйти. Спрячься.
– Зачем? – удивился Митнахт.
– Спрячься! – повелительно повторила графиня, затем со свечой в руке подошла к воротам.
– Неужели никто ничего не слышит! – воскликнула она нарочито громко.
Она не ошиблась. Первым действительно проснулся садовник. А скоро к нему на подмогу явился Макс.
– Да, кто-то стучал, я хорошо слышал, – подтвердил садовник.
– Принесите фонари и обыщите все вокруг, – приказала графиня. – Что творится! Я не могу успокоиться. С сегодняшнего дня надо усилить охрану.
Слуги поспешили исполнить приказание сильно рассерженной госпожи, но ничего подозрительного не обнаружили.
Графиня вошла в парадное. Курт фон Митнахт дожидался ее под лестницей.
– Что за легкомысленный поступок! – стала она выговаривать ему. – Если тебя увидят, мы оба погибли.
– Что за чушь! Я пришел, чтобы получить от тебя мои деньги. Чего ты медлишь? Или снова хочешь обмануть меня?
Графиня смотрела на Митнахта и не могла найти слов от гнева.
– За деньгами, значит, пожаловал? – зловеще прошептала она. – А я-то думала, что ты прибыл заслуженное наказание получить…
– Деньги! Давай мои деньги – и делу конец.
– Ах, деньги… Я, чтобы успокоить его, собрала все, что могла, и отослала, а он теперь сам явился и еще требует. Я, между прочим, миллиона не получила.
– Нет? Тем лучше. Быстрей получай и отдавай мою долю.
– Хорошо, пусть будет так, – неожиданно успокоилась графиня. – Но никто не должен знать, что ты здесь. Над моей головой сгустились тучи. Этот мнимый доктор Гаген поклялся погубить меня. Если тебя увидят здесь, дело примет самый нежелательный оборот.
– Ну, тогда спрячь меня и позаботься побыстрее разобраться с деньгами. Или ты хочешь, спрятав меня, без помех скрыть их?
– О, были бы у меня эти деньги! Я прежде всего заплатила бы тебе, лишь бы отделаться от тебя. Пошли, будешь жить в башне. Но берегись, будь осторожен. Малейшая неосторожность может привести к самым неожиданным последствиям… – И графиня добавила бывшему управляющему еще несколько слов на ухо.
– Хорошо, – согласился он. – Я остаюсь здесь до тех пор, пока не буду полностью удовлетворен.
Графиня сама отвела нежданного и теперь ненавистного для нее гостя в башню и потребовала все время держать дверь на запоре. Деньги она пообещала достать как можно быстрее.
После ее ухода Митнахт заперся и лег в постель. А графиня еще долго не могла заснуть, пытаясь осмыслить положение, в котором сейчас оказалась.
