Мистер Морг - Роберт Рик МакКаммон
Сегодняшнее одеяние Зеда — серая рубашка и коричневые бриджи — было совсем не похоже на его вчерашний вечерний костюм. Подняв глаза и увидев, что все уставились на него, он невозмутимо опустил взгляд, а потом повернул стул так, что зрители могли видеть только его широкую спину. С завидным достоинством он продолжил свою работу.
— Значит, вы цените искусство? — снова обратился Маккаггерс к Берри.
«Господи!» — воскликнул про себя Мэтью. Если бы тут был Ефрем, при таком явном заигрывании с Берри сын портного мог бы почувствовать укол ревности.
— Ценю, сэр, — ответила Берри. — Очень.
Мэтью мог бы рассказать Маккаггерсу, как способности Берри к рисованию помогли разгадать загадку Королевы Бедлама, но его не спрашивали. Он бросил взгляд на Грейтхауса — тот, казалось, готов был пристрелить коронера.
— Ага! — произнес Маккаггерс, как будто хотел сказать что-то возвышенное. Его глаза за стеклами очков вбирали в себя Берри от носков ее туфель до полей шляпы. — А как учитель, вы ведь испытываете любопытство… скажем так… к необычному?
Тут Берри все-таки немного смутилась:
— Простите?
— К необычному, — повторил Маккаггерс. — Не только в формах искусства, но и в формах… творения?
Берри, ища помощи, посмотрела на Мэтью, но он пожал плечами, не имея ни малейшего понятия, к чему клонит Маккаггерс.
— Послушайте, — не выдержал Грейтхаус. — Если вы вдруг забыли, мы собрались здесь, чтобы…
— Я ничего не забываю, — последовал ответ, от которого повеяло стужей. — Никогда. Мисс Григсби? — От звука ее имени его голос снова потеплел. — Разрешите мне показать вам мое главное сокровище.
— Мм… Не уверена, что я…
— Конечно, вы достойны. Интересуетесь искусством, творением, да к тому же учительница. Кроме того, я думаю, вам было бы любопытно увидеть… тайну, у которой нет разгадки. Правда ведь?
— Разгадка есть у любой тайны, — сказал Грейтхаус. — Нужно только найти такую, которая подойдет.
— Это вы так думаете.
Отпарировав, Маккаггерс повернулся и проследовал мимо книжного шкафа, набитого старинного вида фолиантами в потертых кожаных переплетах. Он подошел к массивному старому черному комоду, стоявшему рядом с сооружением, имевшим гнезда для бумаг — туда были воткнуты свернутые свитки. Из нижнего ящика комода Маккаггерс достал небольшую красную шкатулку, обитую бархатом. Он вернулся к Берри, неся шкатулку так, как будто в ней был лучший изумруд из рудников Бразилии.
— Вот мое главное сокровище, — тихо сказал он. — Тайна, у которой нет разгадки. Мой дед получил это в качестве платы за работу. А мой отец передал мне. И вот… — Он помолчал, собираясь открыть шкатулку. Мэтью заметил, что даже Зед отложил работу и внимательно смотрит. — Я никогда еще никому это не показывал, мисс Григсби. Можно, я буду называть вас Берри?
Она кивнула, не отводя взгляда от шкатулки.
— Все сотворено Богом, — сказал Маккаггерс. В его очках отражался красный бархат. — И все служит замыслу Божьему. Но что же такое вот это?
Он поднял бархатную крышку, наклонил шкатулку к Берри и Мэтью, и они увидели, что в ней лежит.
Это был довольно уродливый кусок темно-коричневого дерева, кривой, с царапинами, длиной около пяти дюймов, заострявшийся на конце подобно лезвию.
— Гм, — сказал Мэтью, и его брови приподнялись, выдавая, что он потешается над причудой Маккаггерса. — Очень интересно.
— Судя по вашей интонации, вы, конечно же, совершенно не понимаете, на что смотрите. Берри, не хотите попробовать угадать, что это?
Грейтхаус оставил в покое пистолет и подошел ближе. Хотя его никто не спрашивал, он высказал свою догадку:
— Колышек для палатки, скорее всего. Правда, для бури не годится — я бы такой для своей палатки не взял.
— Я расскажу вам, где его нашли, — сказал Маккаггерс, проводя пальцем по всей длине предмета. — Слышали о воронках Сомерсета?
— Где уголь добывают? Да, я знаю те места.
Маккаггерс кивнул. Он взял предмет из шкатулки и поднял перед ними.
— Его нашли под землей, на глубине шестидесяти футов, в стене шахты-воронки близ Неттлбриджа. Это зуб.
На какое-то время воцарилась тишина. Ее нарушил грубый хохот Грейтхауса.
— Зуб! Шестьдесят футов под землей? В угольной копи?
— Совершенно верно. Зуб я уж как-нибудь отличу от чего другого, мистер Грейтхаус. Он очень древний. Ему, может быть, тысяча лет. А может, пять тысяч. Кто знает? Но вы не видите, так сказать, общей картины.
— А именно?
Ответила тихим голосом Берри:
— Размер зуба. Если представить себе величину такой челюсти… А затем головы…
— Правильно, — сказал коронер. — Зуб, видимо, принадлежал существу, о котором я могу сказать одно: похоже, это было… — Он поколебался, взгляд его остановился на отвратительном острие. — Чудовище, — закончил он.
— Чудовище! — Грейтхаус снова рассмеялся, но на этот раз уверенности у него поубавилось. — Где у вас тут бочонок с ромом?
— Насколько я знаю, — продолжал Маккаггерс, — в Сомерсете шахтеры время от времени выкапывают кости, которых, по мнению местных жителей, просто не может быть ни у каких обычных животных. Считается, что они приносят несчастье, и от них стараются избавиться любым подходящим способом. Этот зуб как-то уцелел. Хотите подержать? — предложил он Грейтхаусу, но тот, несмотря на свою отвагу во всем, что касалось клинков и кулаков, вроде бы слегка побледнел и отшатнулся от такой чести.
Мэтью неожиданно для себя шагнул вперед. Он подставил ладонь, и Маккаггерс положил на нее зуб. Он весил столько же, сколько мог бы весить камень такого размера, но это был точно не камень. Вдоль одного из его краев Мэтью увидел зазубрины, которыми до сих пор можно было пораниться.
Берри прижалась к его плечу, рассматривая экспонат,
