Сергей Наумов - В двух шагах от «Рая»
Седой увидел Присуху первым.
— Та-ак, — процедил он и сел на землю. Феникс тихонько присвистнул, тихо спросил:
— Сейчас?
— Нет. Позже, когда посадят в машину. Две гранаты в левых немцев и очередь в охрану… Чтоб чисто. Остальное я беру на себя. Остальное — это разрезать веревки на руках Присухи и сунуть ему трофейный автомат. Остальное — это включить мотор и дать полный газ. Остальное — это остаться в живых в создавшейся ситуации и выручить парня.
Все произошло в считанные секунды, только мотор не заводился. Сначала этому мешал убитый водитель. Потом закапризничал двигатель, и сколько Седой ни пытался его запустить, что-то не срабатывало.
Веретенников вел прицельный огонь из окна кабины «опеля». Присуха же, тяжело дыша, лежал поперек салона, схлопотав еще одну пулю. Он был ранен в шею и тихо стонал.
«Влипли, — подумал Седой, — нужно ручкой, ручкой заведется».
Завести машину ручкой — это значило выйти под пули.
Веретенников прекратил стрельбу и удивленно уставился на командира. Он увидел, как тот достает заводную ручку.
— Не давай им поднять головы, Сережа, я пошел…
Ему еще и везло. Машина завелась с третьего рывка. Немцы вначале слегка обалдели от такой наглости, а потом было уже поздно. Может быть, это и решило все дело.
Гора Пеликан осталась позади, и из-за нее всходило солнце. Яркое, красное, как большое яблоко, оно медленно выкатывалось из-за пологой вершины и обещало добрый, удачливый день.
