Уилбур Смит - Чародей
– Это правда, – зарыдал Иштар, когда носок Трока ударил его в ребра и перевернул на спину. – Как мы могли выступить против Мага, который приказывает буре, как если бы это была его любимая собака?
– Ты боишься Таиты. – Трок остановился, чтобы перевести дух. – Против Мага? – спросил он недоверчиво.
– Он видит нас. Он может обратить мои собственные заклинания против меня! Мне не одолеть его. Я лишь стремился спасти вас от него, великий фараон.
– Ты лишь стремился спасти собственную синюю татуированную шкуру, – прорычал Трок и вновь бросился пинать свернувшегося в комок Иштара.
– Прошу вас, первого из всех богов, – Иштар обеими руками закрыл голову, – отдайте мне мою награду и отпустите. Таита рассеял мои силы. Я не смогу противостоять ему снова. Не смогу больше быть вам полезным.
Трок замер с отведенной для очередного пинка ногой.
– Награду? – спросил он удивленно. – Да ведь не думаешь же ты, что я вознагражу тебя за предательство тремя лакхами золота?
Иштар поднялся на колени и попытался поцеловать ступню Трока.
– Я дал вам Вавилон, великий господин. Вы не можете отказать мне в том, что обещали.
Трок сердито засмеялся.
– Я могу отказать тебе, в чем мне заблагорассудится. Даже в самой жизни. Если желаешь дожить до завтра, веди меня в Галлалу и воспользуешься случаем для магического поединка с Чародеем.
Казалось, весь Египет прослышал о том, что Нефер Сети проехал по Красной Дороге и теперь венчан на царство. Каждый день в Галлалу прибывали гости со всей страны. Среди них были военачальники и полководцы из войск, оставленных Троком и Нагом охранять Египет в их отсутствие, и посланники старшин больших городов на Ниле – Авариса и Мемфиса, Фив и Асуана, – и верховных жрецов храмов в этих городах. Уставшие от тирании, полные неприязни к ней и к крайностям Нага и Трока и ободренные отбытием тиранов в Вавилон, лежащий так далеко на востоке, они стеклись в Галлалу, чтобы принести клятву верности Неферу Сети.
– Народ Египта готов принять вас, – сказали ему посланники.
– Войска провозгласят вас фараоном, как только вы вновь ступите на священную землю и они увидят ваше лицо и убедятся, что слухи о том, что вы выжили, верны, – заверили полководцы.
Нефер и Таита тщательно расспросили их, стараясь узнать, каковы численность их войск и боеготовность. Скоро стало ясно, что Трок и Наг собрали для месопотамского похода лучшие войска и оставили только резервные отряды, состоявшие главным образом из новобранцев, очень молодых и неиспытанных в бою, или пожилых солдат, приближавшихся к окончанию своего военного поприща, усталых и непригодных к службе по состоянию здоровья, уже нетерпеливо ожидавших отставки и маленького участка земли около реки, где они смогут сидеть на солнце и играть с внуками.
– Как насчет колесниц и лошадей? – задал Нефер главный вопрос.
Полководцы покачали седыми головами и помрачнели.
– Трок и Наг забрали у нас чуть ли не все. Почти все колесницы отправились вместе с ними по дороге на запад. Они оставили едва достаточно для объезда восточных границ, чтобы противостоять налетам кочевников из пустыни.
– Как насчет мастерских в Мемфисе, Аварисе и Фивах? – хотел знать Нефер. – Каждая из них может выпускать по меньшей мере пятьдесят колесниц в месяц.
– Едва лошадей обучат возить их, их посылают на восток присоединиться к войску двух фараонов в Вавилоне.
Таита оценил эту информацию.
– Ложные фараоны полностью отдают себе отчет в том, какую угрозу мы несем их тылу. Они хотят быть уверены, что если войска, оставленные в Египте, восстанут и провозгласят истинного фараона, Нефера Сети, недостаток в коннице и колесницах не позволит мятежникам стать серьезной силой.
– Вы должны вернуться в войска, – приказал Нефер военачальникам. – Нас в Галлале уже слишком много, а продовольствия и воды уже почти в обрез. Не позволяйте больше отправлять из Египта колесницы и лошадей. Продолжайте обучать солдат и снабдите лучших из них новыми колесницами, как только они появятся. Я скоро, очень скоро приду к вам, чтобы повести вас против тиранов. – Они уехали, восхваляя его имя и беспрестанно заверяя в своей преданности.
– Тебе не следует выполнять данное им обещание до срока. Ты можешь вернуться в Египет только с мощным войском, хорошо обученным и хорошо оснащенным, – посоветовал Таита Неферу. – Полководцы, что приехали к тебе, – хорошие, преданные люди, и я знаю, что ты можешь рассчитывать на них. Однако будет много других, по-прежнему верных Троку и Нагу – или из-за боязни последствий, когда ложные фараоны вернутся, или потому что они верят в их божественное право управлять. Будет и много тех, кто не решил, как поступить, но повернет против тебя, заметив любую слабость.
– Тогда нам нужно многое сделать. – Нефер принял совет Мага. – Мы все-таки должны объездить всех лошадей, которых взяли в Тане, и закончить ремонт откопанных колесниц. Затем надо закончить обучение солдат, так чтобы они могли противостоять ветеранам Нага и Трока. Сделав это, мы вернемся в Египет.
Поэтому маленькое войско Галлалы удвоило усилия стать способным бросить вызов мощи ложных фараонов. Воинов вдохновлял их молодой полководец, поскольку Нефер работал больше, чем любой из них. Он выезжал с первыми отрядами задолго до рассвета и вместе с другими воинами Красной Дороги и Таитой, дающим ему советы, постепенно сколачивал свои отряды в единое целое. Когда он вечером возвращался в город, то, утомленный и запыленный, шел в мастерские, где высказывал одобрение или спорил со старшинами оружейников и строителей колесниц. Затем, после ужина, сидел при свете ламп с Таитой, обсуждая планы сражений и размещение сил. Обычно после полуночи он спотыкаясь брел к своей опочивальне. Минтака пробуждалась и без ропота поднималась с ложа, чтобы помочь Неферу снять доспехи и сандалии, вымыть ему ноги и натереть его ноющие мышцы благовонными маслами. Затем она нагревала чашу вина с медом, чтобы помочь ему заснуть. Часто чаша выпадала из его руки прежде, чем он допивал ее, и его голова падала на подушку. Затем Минтака скидывала хитон, прижимала его голову к своей груди и держала, пока он не пробуждался с первым обещанием рассвета.
Каждый день Мерен все больше слабел от ран, полученных на Красной Дороге. Таита обвязал ремнями его сломанные ребра, и они достаточно быстро зажили. Он пришил отрубленное ухо так аккуратно, что теперь оно сидело только чуть криво, и Мерикара считала, что полулунный шрам вдоль щеки делал Мерена старше и привлекательнее. Однако укол мечом под его рукой волновал даже Таиту: исследовав наклон и глубину раны, он решил, что оружие, должно быть, проникло в легкое Мерена. Дважды уже казалось бы зажившая рана открывалась снова, и из нее вытекали отвратительно пахнущая жидкость и гной. Иногда Мерен был в сознании и мог садиться и есть без посторонней помощи. Затем, когда отвратительные жидкости вновь начинали вытекать, он опять впадал в горячечное полузабытье.
