Гарри Норман Тертлдав - Оружие юга (ЛП)
"Чем я могу быть полезен сегодня вам, генерал Ли?" - спросил Андрис Руди с большим, чем обычно, любопытством своим глубоким, грубоватым голосом. "Скажу прямо, не ожидал, что вы попросите меня о встрече."
"И не стал бы, если бы у меня не возникли некоторые вопросы," - ответил Ли. "Я имею основания считать, что вы и ваши коллеги были мягко говоря не совсем откровенны со мной и с другими, в отношении будущей истории, которая случилась бы без вашего вмешательства - или, точнее, вы преподнесли свою собственную версию истории."
"Хо!" - Руди презрительно усмехнулся. - "Что вы себе напридумывали? Я могу повторить вам сейчас то, что я уже говорил раньше, и это правда. И даже если не так, откуда, черт побери, вы можете знать?"
Ли сидел рядом с небольшим мраморным столиком, закрытым в данный момент салфеточкой, позаимствованной с дивана. Он отбросил ее в сторону, чтобы продемонстрировать 'Иллюстрированную историю гражданской войны'. "Вот отсюда, сэр." Презрительное высокомерие Руди моментально рухнуло; в первый раз, с тех пор как он его знал, Ли увидел его в таком состоянии. Руди побледнел, сделал шаг назад и тяжело опустился в кресло. Он открыл рот, но ничего сказать не смог. Через несколько секунд, собравшись, он выдавил: "Откуда у вас эта книга?"
"А вот это не ваше дело," - сказал Ли.
Хотя он и не имел никакого намерения информировать об этом Руди, сам вопрос все еще беспокоил его. Насколько он знал, Мелвин Бин исчез из Ричмонда; осторожные опросы на железнодорожном вокзале с описанием его лица, показали, что похожие люди в форме или другой мужской одежде, отправлялись поездами южного направления. Ли также просматривал военные документы: Мелвин Бин был демобилизован вместе со всем остальным 47-м Северокаролинским полком в 1864 году, но на этом след и заканчивался. Это было головоломкой, но той, которая не имела отношения к делу здесь и сейчас.
Он продолжил: "В любом случае, независимо от того, как я получил эту книгу, она говорит сама за себя."
"Ну и что же," - сказал Руди, прийдя, наконец, в себя. Он не был ни слабаком, ни дураком, и не таким человеком, чтобы долго расстраиваться. - "Там говорится, как Соединенные Штаты разгромили вашу страну, так что ваши мечты рухнули бы в прах без нас. Вы должны быть благодарны за нашу помощь, черт возьми!"
"Так я и не отрицаю этого," - сказал Ли. "Что касается благодарности, я был бы благодарен вам больше, если бы ваша помощь была бескорыстной, а не преследующей свои собственные цели."
"Некоторые из нас погибли при штурме Вашингтона," - прорычал Руди.
"Я знаю, но ради чего?" Ли протянул руку и положил руку на книгу из будущего.
"Как вы понимаете, я прочитал это неоднократно и с величайшим вниманием Да, наша борьба за свободу провалилась бы без вас… Тут вы сказали правду, но вы еще говорили о тирании Линкольна по отношению к Югу, непрекращающихся распрях между черными и белыми - других бедах, о которых здесь нет ни слова. Наоборот, там пишется о все большем укреплении справедливости и равенства между расами, хотя и не достигшем совершенства даже в том далеком будущем, но, тем не менее жизненно важном как на Севере, так и на Юге. Это, как мне кажется, полностью согласуется с теми тенденциями, которые проявились и здесь, в нынешнем веке, и полностью опровергают ваши измышления о будущем."
"Все это чепуха." Руди рукой как бы отмел от себя слова Ли. "Разве вам все равно, что одна из ваших дочерей может выйти замуж и оказаться в объятиях чернокожего?"
Ли пока вообще не воспринимал идею замужества своих дочерей на ком бы то ни было. Он ответил: "Нет, если быть откровенным, мне не все равно. Но это, я уверен, не является неизбежным ни здесь, ни там. Расхождение между вашими словами и историей в этой книге заставляет меня задаться вопросом: вы и ваша организация действуете в соответствии с духом будущего, как вы утверждаете, или вы на самом деле, просто изгои и отщепенцы даже в вашем собственном времени, как был Джон Браун в моем?"
Андрис Руди уже представал перед ним побледневшим. Теперь он покраснел. Затем сжал руки в кулаки. Его гортанный акцент стал еще заметнее, когда он выдавил: "Вы ведете Конфедерацию прямо в пасть к дьяволу, генерал Ли, так что мы покажем вам, кто мы на самом деле. Это я обещаю."
"Даже не думайте угрожать мне, сэр."
"Я не угрожаю," - сказал Руди. "Я обещаю."
***"Предоставьте все это мне, Масса Роберт," сказал Джон Дэбни. "Я обещаю, что позабочусь обо всем, чтобы сделать день вашего вступления в должность президента особенным."
Роберт Ли любил подобные разговоры, с младшими ли офицерами во время войны, или, как сейчас, о меню предстоящего банкета. Улыбаясь, он сказал: "Я полностью полагаюсь на вас, Джон." Толстый негр заулыбался. "Сделайте побольше мятных коктейлей. Принц Уэльский, ему понравились ваши мятные коктейли, вы ведь знаете об этом, сэр?"
"Я слышал об этом, да."
Теперь уже Ли улыбнулся: Дэбни постоянно рассказывал эту историю, по поводу и без. Но это была правда; когда принц посетил Ричмонд в 1860 году, он похвалил эти коктейли, что вознесло чернокожего прямо к небесам. Слава, которая овеяла Дэбни, помогла ему заработать в качестве повара и бармена столько, что он смог выкупить себя и свою жену на свободу. К концу войны он имел уже свой собственный ресторан и организовывал выездное обслуживания. С тех пор ни один человек в Ричмонде, устраивающий большое торжество, не мог обойтись без его помощи.
Глаза Дэбни приняли отсутствующий вид, когда он начал обдумывать все детали к банкету, который последует после вступления Ли в должность президента. Негр не мог ни читать, ни писать; он должен был держать в голове все эти приготовления для каждого из банкетов, которые он обслуживал. И он никогда ни разу не ошибся.
Ли вошел в спальню своего номера в отеле. Там Джулия и его дочери помогали Мэри Кастис Ли примерять ее платье. "Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая," - сказал он. - "Этот оттенок сливочно-желтого так подходит тебе."
Мне нужно было еще сшить жакет к этому платью," - ответила его жена. "На улице так сыро."
"В начале марта так бывает," - признался Ли. "Конечно, погода была лучше, если бы я выбрал момент приведения к присяге в день рождения Вашингтона, как это сделал президент Дэвис, а не ждал наступления 4 марта, чтобы выйти на площадь Капитолия в разгар снежной бури… Такое зрелище не назовешь привлекательным."
"А почему ты решил ждать?" - спросила его дочь Мэри. "Ведь к тому времени вся семья уже была здесь, и я ожидала, что ты последуешь примеру Дэвиса."
"У меня было две причины. Одной из них было опасение за погоду, которая, впрочем, все равно подвела. Другое - это то, что Конституция предусматривает день 4 марта первым днем срока нового президента, а я стремлюсь строго соблюдать все ее положения."
