Ямато. Японский императорский дом - Андрей Левонович Шляхов
Император Сёму тоже имел основания опасаться мести, поскольку повеление схватить принца исходило от него. Для того, чтобы умиротворить мстительного духа, Сёму посмертно назначил Нагая наследником престола и дайдзё-дайдзином[40]. Некоторые историки полагают, что строительство храма Тодай-дзи и установка в нем гигантской статуи Будды были предприняты для защиты от духа принца Нагая.
В «Продолжении «Анналов Японии», которое служит главным источником сведений о событиях VIII века, приводится текст указа, который Сёму издал в 743 году: «Я, недостойный, с благоговением взошел на трон. Всеми помыслами своими устремляюсь я к спасению и всеми силами своими лелею заботу о подданных. Хотя на окраинах уже процветает великодушие, Поднебесная еще не облагодетельствована Законом Будды. Воистину – таинственное великолепие Трех Сокровищ приводит Небо и Землю в гармонию, осчастливливает десять тысяч поколений, твари и растения набирают силу… Принес я великий обет бодхисатвы и обещал отлить медную с позолотой статую Русяны (Вайрочаны) [Будды]. Обещаю отлить статую из меди, что найдется в стране, срою горы высокие и отстрою храм и, обратившись ко всему миру, соберу общину, и тогда, как один, имея перед собой общую цель, все вместе устремимся к просветлению. Предержащий богатство в Поднебесной – это я. Предержащий силу в Поднебесной – это я. Этим богатством и силой этой будет воздвигнута досточтимая статуя… День каждый следует трижды поклоняться будде Русяне и, все более укрепляясь в вере, силы свои положить на строительство статуи».
Храм Тодай-дзи, выстроенный для статуи Будды Вайрочаны, считается самым большим деревянным зданием в мире, а сама статуя, высотой в пятнадцать метров просто поражает воображение. Весит она сорок пять тонн, а на ее позолоту ушло более тридцати килограмм золота.
Напрашивается вопрос– с чего бы вдруг потомку Аматэрасу идти на такие жертвы ради поклонения Будде? Что изменилось?
Сам Сёму считал буддизм «превосходным для защиты государства», иначе говоря – для укрепления власти императора. Буддизм импонировал чиновничеству, в массе своей не имевшему знатных корней и божественных предков (древние знатные роды, подражая императору, вели свое происхождение от богов, рангом ниже Аматэрасу-о-миками). Империя расширялась на восток и буддизм выступал в качестве силы, способной объединить японцев и покоренные ими племена в единый народ. Кроме того, буддийские монахи сумели гармонично совместить буддизм и синтоизм. Одному из них, во время бдения в храме Аматэрасу в Исэ, явилась богиня и сказала нечто, что было истолковано как одобрение буддизма. Это знамение было подкреплено чудесным сном императора, которому Аматэрасу объявила, что Будда – это солнце. Так началось мирное сосуществование буддизма и синтоизма.
В августе 749 года император Сёму, решивший отрешиться от мирской суеты, отрекся от престола в пользу своей дочери Ахэ, которая в первое свое правление звалась императрицей Кокэн. Как шутят некоторые историки, «император Сёму опустошил казну и решил уйти на покой, поскольку храмы стало не на что строить». Просидев на престоле девять лет, императрица Кокэн отреклась в пользу двадцатипятилетнего Ои, внука императора Тэмму, известного как император Дзюннин. Отречение не означало полного отказа от власти – Кокэн сохранила свое влияние, можно сказать, что он просто ушла в тень, уступив престол мужчине.
Соправителем Дзюннина стал уже упоминавшийся выше Накамаро, сын Фудзивара-но Митимаро. Император восседал на престоле, а Митимало правил. В «Продолжении «Анналов Японии» о нем сказано так: «Важнейшие государственные дела решал он в одиночку, сосредоточив управление государством в своих руках… Нравилась ему единоличная власть и с каждым днем он относился к людям со все возрастающей подозрительностью». Казалось, что после гибели принца Нагая никто уже не рискнет выступать против рода Фудзивара, но беда пришла оттуда, откуда никто ее не мог ожидать…
В 761 году Кокэн приблизила к себе придворного монаха Докё, имевшего славу искусного целителя. Летописи умалчивают о том, каким именно образом монах смог подобрать ключ к сердцу императрицы (впрочем, догадаться несложно), а излагают лишь факты. «Докё тогда служил во дворце и снискал необычайно сильную любовь императрицы, – говорится в «Продолжении». – Осикацу [Фудзивара-но Накамаро] из-за этого разволновался и никак не мог успокоиться». А в «Японских легендах о чудесах»[41] сказано, что «Докё из рода Югэ делил с императрицей одну подушку и управлял Поднебесной». Впрочем, кое-кто из историков склонен считать, что вставки о любовной связи между монахом и императрицей были сделаны в более поздние времена, а на самом деле связь между ними была чисто духовной. Благодаря императрице Докё получил третий по значимости в буддийской монашеской иерархии ранг сё-содзу, а сама она решила принять монашество и удалилась из дворца в столичный буддийский храм Хокэдзи, но далее повела себя неожиданным образом – вместо того, чтобы удалиться от мира, объявила, что намерена с помощью Будды решать все важные дела правления, оставив Дзюннину лишь второстепенные. По сути, императрица решила отстранить от власти Фудзивара-но Накамаро.
На протяжении двух лет противоборство между двумя правителями носило относительно мирный характер. Император издавал свои указы, а императрица – свои, но влияние императрицы, на стороне которой выступало большинство буддийского духовенства, постепенно усиливалось и осенью 764 года Накамаро поднял мятеж, который закончился его казнью и отстранением императора Дзюннина, который умер в ссылке при неясных обстоятельствах. Императрица-монахиня вернулась на престол и правила до августа 770 года под именем Сётоку (хорошее ведь имя!).
Благодаря покровительству императрицы, Докё достиг всех мыслимых для монаха высот. Он получил созданные специально для него титулы дайдзё дайдзин-дзэндзи («главного министра-монаха») и императора Закона Будды. Другой бы радовался, но Докё жаждал императорского престола. В 769 году его приспешники стали распускать слухи о том, что синтоистский бог войны Хатиман из храма Уса на острове Кюсю высказал желание, чтобы Докё стал императором. Императрица, в свою очередь, отправила в храм Уса своего посланника, который вернулся с божественным ответом, подтверждавшим ее права: «Издревле установлено, кто должен править, а кто – подчиняться, и этот порядок не может быть нарушен». Для Докё эта история не имела никаких последствий, ему удалось сохранить расположение императрицы, однако буддийское духовенство и весь буддизм в целом были дискредитированы в глазах японской общественности. Преемник Сётоку император Конин, приходившийся внуком императору Тэндзи через его седьмого сына принца Сики, отправил Докё в ссылку, удалил буддийских монахов от двора и лишил буддийские храмы и
