XVII. Де Брас - Игорь Александрович Шенгальц
Перпонше смотрел на меня, как на безумца, и только хлопал глазами. Но мне его одобрение и не требовалось. Мы еще вычистим эти авгиевы конюшни, избавим, насколько возможно, Париж от въевшихся ароматов, и сделаем город пригодным для жизни. В конце концов, мне, и правда, тут жить. А дышать запахом дерьма с утра до вечера я не желал.
— Ваша милость, я все понял, сделаю, — наконец, выдавил он.
— Вот и славно! А теперь прикажи подать ужин, я проголодался! Вот еще что, сегодня явится некий юноша на трех лошадях. Это мой новый слуга, Ив. Устрой его и объясни, что к чему в этом доме.
— Слушаюсь! Устрою в лучшем виде!.. — Перпонше будто немного расстроился. — Сейчас ужин принесут. Кстати, вам письма…
Он приоткрыл сундук и достал оттуда несколько запечатанных конвертов.
— Да, вот еще, — сказал я, пока не позабыл. — Вели поставить в моей комнате крепкий письменный стол, пусть будет покрыт самым качественным зеленым сукном. И закажи побольше перьев, чернил и пергамента!
— Будет исполнено!..
Перпонше удалился, а я занялся изучением корреспонденции.
Первое было от д'Артаньяна. Бравый гасконец своим кривым почерком справлялся о моем здоровье и сообщил, что нашел некого профессора в университете, который был весьма любезен и согласился поделиться своими знаниями о некоторых аспектах алхимических свойств элементов.
Говоря проще, он вынудил кого-то из профессуры заняться частным преподаванием. Это было перспективно, тем более что аббат де Бриенн рассказал д'Артаньяну некие сугубо технические вещи, которые тот решительно стремился воплотить в жизнь.
Более ничего интересного в письме от гасконца я не нашел. Ну, хоть у кого-то все хорошо и спокойно. Человек занят любимым делом, и я был рад за него от всей души.
Вторая записка была от самого кардинала Ришелье. Да! Причем адресована она была не шевалье де Брасу, а барону де Ла Руссу.
Кардинал в свойственной ему лаконичной манере просил… точнее, приказывал сразу по прибытию в Париж явиться к нему на аудиенцию. Повод он указать в силу собственной рассеянности позабыл.
Что же, никто не знает, что я в городе. Так что это дело подождем до утра.
Третья записка была еще короче двух предыдущих. Но, прочитав ее, мое сердце забилось как ненормальное.
Красивым ровным почерком было начертано следующее:
«Мой друг! Я жива и здорова, хотя все еще не могу собой распоряжаться. Помню о вас, молюсь о нашей встрече. Прошу, не забывайте и вы обо мне. R. L.»
Ребекка! Я узнал ее руку!
Письмо датировано третьим днем.
Признаться, я надеялся, что за прошедшее время ситуация разрешится сама собой. То, что Ребекку насильно вывезли из Парижа, я понимал. Но считал, что это сделал все же не граф Рошфор — слишком круто для него. Я думал, что она в срочном порядке отбыла в загородное именье по приказу отца или иного близкого родственника.
И письмо не опровергало эту версию.
Значит, нужно понять, где именно ее держат, а дальше… дальше будет видно…
Брошу на это все возможные силы и ресурсы.
Я найду ее, и, бог мне свидетель, убью каждого, кто попытается в этом помешать.
Внезапно снаружи что-то оглушительно громыхнуло, да так, что дом на мгновение завибрировал, как при землетрясении, а на мою голову посыпалась пыль с потолка, и стекла тонко задрожали, едва не вылетев.
Я подошел к окну и распахнул створки настежь. Вдалеке над крышами домов разгоралось яркое зарево. Пожар? Этого еще не хватало.
Вернувшись к постели, я еще раз перечитал все три письма, пытаясь отыскать в каждом скрытые смыслы. Я крутил их и так и этак не меньше четверти часа, но ничего умного в голову не приходило.
В животе нетерпеливо заурчало.
Да где же шляется этот чертов Перпонше с моим ужином?
И в ту же секунду он вломился в комнату, вот только в его руках не было подноса, уставлено яствами.
— Господин!.. — взволнованно начал он, задыхаясь от быстрого бега.
— Ну что еще?
— Только что во двор прибежал один из наших парнишек. Он сказал, что ваш друг, мессир д'Артаньян… — Перпонше вновь глотнул порцию воздуха, которого ему катастрофически не хватало.
— Да что еще натворил этот неугомонный гасконец? — нетерпеливо поторопил его я.
— Он взорвал университет и поджег Париж!
Глава 5
Пожар тушили всю ночь и весь последующий день. Проклятый гасконец, если это правда он был причиной разрушений, сжег подчистую пару кварталов, корпус университета и навел панику на весь Париж. Это я узнал после.
К счастью, никто, кроме моих доверенных пацанов, не возлагал вину на д'Артаньяна. Иначе, боюсь, его повесили бы без суда и следствия на первом же дереве, не дожидаясь королевского суда и виселицы. Если бы поймали.
Но д'Артаньян где-то скрывался или вообще бежал из города, по крайней мере, по адресу папаши Джозефа он не появлялся, как и по адресу Перпонше. Я специально посылал пацанов Тибо проверить, дома ли он, и они вернулись сообщить, что его там нет.
Несмотря на свалившееся ему на голову богатство, гасконец до сих пор квартировал у папаши Джозефа. Тевтонец фон Ремер давно уехал в Любек, так что жил д'Артаньян в полном одиночестве.
Я ничего не мог поделать, оставалось лишь ждать, чем все закончится. И надеяться, что слухи — ложны, и гасконец тут не причем. А если это все же его рук дело, то я полагал, ему хватит ума затаиться и не высовываться какое-то время.
Повезло, что до нас пожар не докатился — Сена перекрыла проход огня, но все же я распорядился послать всех свободных мужчин на ту сторону реки в помощь. И никто не пытался отлынивать, что меня очень порадовало. Это означало, что Перпонше набрал достойный персонал.
Но это все случилось уже после. А сразу после того, как Перпонше сообщил о пожаре, в мою комнату вошли несколько слуг, и каждый тащил с собой массу съестного.
