Шерлок Холмс Мценского уезда - Станислав Сергеевич Сергеев
– Спрашивайте, конечно. Тем более в вас видны сильные изменения.
– Даже так? И в чем они заключаются?
– За вами в последнее время стояла тень, добрая, умная, по-своему одинокая, думаю, ваш друг, которому вы доверились, и он волнуется за вас. Но сейчас за вашей спиной появилась еще одна тень…
– Надеюсь, не плохая?
– Не думаю. Но в отличие от вас, на ней есть человеческая кровь, отобранные человеческие жизни, но что странно, спасенных жизней больше, намного больше.
– Да, есть такое, но об этом я пока не готов говорить. Пока не готов. Но как раз по этому поводу есть вопрос.
– Да, конечно, если только один.
– Я ведь не единственный из нашего мира, с кем вы пытались наладить связь?
Ее брови полезли вверх, а глаза сначала стали большими от удивления, а потом прищурились. Она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди в классическом защитном жесте.
– Да, была попытка, и странно, что вы о ней спрашиваете.
– Я же говорю, это в данной ситуации вопрос доверия, и насколько вы будете откровенны, зависит очень многое.
Она несколько мгновений думала и ответила:
– Наверно, вы имеете в виду Сережу.
– Сережу?
– Да. Он был вроде поручик, вроде штабс-капитан в вашем мире и воевал на Кавказе. Но мне показалось, что он был немного не в себе и считал наши попытки пообщаться бредом. Но потом он внезапно исчез, и я не могла до него достучаться.
– Сергей. Поручик или штабс-капитан, воевал на Кавказе и был ранен, – произнес вслух, чтобы меня слышал Максим Николаевич, – а еще что-то конкретное он о себе говорил? Фамилия, откуда родом. Потому что, возможно, мы с вами говорим об одном и том же человеке.
А Ксения была очень умной и мудрой женщиной и сразу просчитала ситуацию:
– Это интересуется вторая тень у вас за спиной, для него это очень важно?
– Да, – не стал юлить я, – возможно, это его пациент, которого он лечил во время войны на Кавказе.
– Что ж, я вижу, что вопрос действительно серьезный. Его звали Сергей Скворцов, Сережа, хороший мальчик, только обожженный войной.
– Сергей Скворцов, – опять вслух произнес я, чтобы слышал Максим Николаевич, – это он?
Тот уже был рядом и шепнул мне почти в самое ухо, с каким-то болезненным выдохом: «Да, это он, старший лейтенант Скворцов, мой племянник». А вот тут я чуть не вышел из транса, так как новость была очень важной.
– Даже так?
– Ваш новый друг что-то сказал? – сразу уловила изменения в моих эмоциях собеседница.
– Да, это он.
– С ним что-то случилось? – уже с дрожью в голосе спросила Ксения.
– Он умер. Инсульт. Ну, хватил удар, как у вас говорят, или после или в результате вашего общения. Поэтому за мной сейчас наблюдают два очень искусных лекаря.
Она пискнула, закрыв рот кулаком, и было видно, что она искренне расстроена.
– Как же так, такой молодой и такой веселый, он рассказывал, что у него есть невеста…
– Он был очень тяжело ранен на войне, и была сильная контузия…
И тут же на ухо зашептал Максим Николаевич:
– Она расстроилась и извиняется?
– Да.
– По-настоящему?
– Нет, реально, фальши не чувствуется.
– Хорошо, скажи, что у него была сильная травма головы. В тех условиях мы не смогли бы ему помочь и инсульт, скорее всего, результат ранения.
– Это правда?
– Да. Было расследование и делалось вскрытие. Я сам настоял. Сильное кровоизлияние, результат контузии. К ней нет претензий, просто нужно было узнать причину.
Я осторожно, подбирая слова, успокоил женщину и передал слова бывшего военного хирурга, и тут до меня дошло кое-что.
– Максим Николаевич, значит, датчики ничего не показывают, никаких изменений?
На заднем плане легкий смешок профессора:
– Как будто спит младенец и видит сладкие сны.
– Поэтому вы решили, что от такой связи не могло быть инсульта?
– С большой долей вероятности.
А Ксения смотрела на меня из прошлого и как-то печально улыбнулась, слушая наш разговор.
– Твои друзья за тебя волнуются и боятся, как бы тебя не хватил удар, как Сережу?
– Их можно понять. А Сережа был племянником моего нового друга, поэтому, когда прошла информация о полковнике Арцеулове, мы же наводили справки, то он сразу все понял и прилетел к нам в Крым.
– Крым… Прилетел… – Она ошарашенно смотрела на меня.
– Да, а что вас удивляет?
– Странно все это.
– Ну, для меня тоже, но в данный момент я нахожусь в больнице в городе Симферополь.
– А как ваш друг мог прилететь?
– Ну, у нас есть такой вид транспорта – пассажирские самолеты. Летающие машины, которые за три часа доносят человека из Санкт-Петербурга в Крым. И летают так же регулярно, как у вас ходят паровозы или дилижансы.
Она пару мгновений молчала, а потом спросила:
– А какой год в вашем мире сейчас?
– 2021 от Рождества Христова.
– О боже! – опять вскрикнула она.
Я, несмотря на трагичность момента, усмехнулся в ответ на ее ненаигранное удивление.
– Давайте прервем наше общение на два-три дня. И вам и Екатерине Аристарховне нужно прийти в себя после смерти Маргариты Михайловны.
Она согласно кивнула головой, а молодая Арцеулова практически весь разговор оставалась безучастно молчаливой и только слушала.
Я рывком разорвал контакт и открыл глаза. Несмотря на полутьму, в свете индикаторов диагностических приборов, которые были подключены к моей тушке кучей датчиков, ясно видел обоих докторов, которые с интересом смотрели на мою скромную персону.
– Ну как, Максим Николаевич, проверка на вшивость пройдена?
Он глубоко вздохнул и усталым и надломленным голосом ответил:
– Да я и не сомневался, просто как-то не верилось. Сейчас на повестке дня стоит более насущный вопрос – что делать дальше с этим всем?
– А приборы хоть какие-то отклонения показали?
– Все в пределах нормы.
– Ну и хорошо. Давайте сворачиваться, хочу в свою кровать, думаю, нам всем нужно отдохнуть и осмыслить происшедшее.
– Вы подсознательно узнали что-то новое, – догадался питерский мозгоправ.
– Да вроде начали какие-то мыслишки появляться по поводу каких-то мест силы, через которые при наличии проводника смогу произвести переход к нашим милым собеседницам.
– Ого. После сегодняшнего я уже ничему не удивляюсь…
Тут вмешался Сашка:
– Давайте действительно до завтрашнего вечера сделаем тайм-аут. Я Женю завтра утром выпишу пусть идет домой, копается в интернете, ищет, что ему нужно, ну а вечером все обговорим у меня дома, так сказать в неформальной обстановке.
Возражений не последовало, всем нужно было и отдохнуть, и собраться мыслями, ситуация не просто непростая, а фантастическая.
К обеду меня почти в прямом смысле выпихнули из Сашкиного отделения, и я, сев на маршрутку, полусонный добрался до дома, где забрался на свой старый диван и отдался в объятия Морфея, вообще не забивая голову всякой ерундой типа путешествий во времени. Проснувшись, когда уже на улице начало темнеть, приняв душ, вышел из дома, забрался в маршрутку, усевшись подальше, в глубину и, чуть прикрыв глаза, под монотонное гудение двигателя, стал обдумывать сложившуюся ситуацию.
После последнего, весьма эмоционального сеанса связи в голове вроде как появились новые
