Бернард Корнуэлл - Хаос Шарпа

— Купер! Танг! Слеттер! Я хочу, чтобы эти ублюдки нам больше не помешали!

Португальцы уже были в деревне, выбивали двери, проверяли дома и собирались у церкви, стоявшей рядом с мостиком через ручей.

Шарп бросился к загону, полному мёртвых, умирающих и мечущихся в панике лошадей. Несколько драгунов пытались отвязать их, но ружейный огонь заставил врага отступить. Теперь Шарп стал обладателем дюжины лошадей.

— Дэн! — позвал он Хэгмэна. — Добейте раненых, чтобы не мучались. Пендлтон, Харрис, Кресакр! Туда!

Он направил этих троих к западу от загона, куда отступили драгуны, и Шарп предполагал, что они укрылись в густой рощице, росшей в ста шагах от загона. Троих, конечно, было явно недостаточно, чтобы отразить даже самую слабую контратаку французов, и Шарп собирался вскорости послать им подкрепление, но сначала он хотел удостовериться, что деревня полностью очищена от противника.

Барка д’Aвинтас оказалась маленькой деревушкой, домики которой раскинулись вдоль дороги, спускавшейся к небольшой пристани на реке, куда причаливал паром. И дым, который Шарп приметил раньше, шёл от похожего на баржу судна с дюжиной уключин в бортах. Судно сгорело почти до ватерлинии, но всё ещё дымило; ниже корпус был продырявлен и заполнен водой. Шарп посмотрел на бесполезное теперь судно, на реку, которая в этом месте была более чем сто ярдов в ширину, — и выругался.

Харпер подошёл к нему, бросил винтовку.

— Иисусе, — пробормотал он, глядя на паром. — Судьба неласкова и к людям, и к зверям, верно?

— Кто-нибудь из наших парней ранен?

— Нет, сэр, ни царапины. И португальцы — то же самое, все живы. Они молодцы, верно? — он присмотрелся к горящему судну. — Сладчайший Иисус, это и есть паром?

— Это клятый Ноев ковчег, — резко ответил Шарп. — Что, по-вашему, это ещё могло бы быть?

Он был зол, потому что надеялся без проблем переправить на этом пароме своих людей через Дору, а теперь попал в переплёт. Шарп отошёл подальше, потом повернулся как раз вовремя, чтобы заметить, что Харпер передразнивает его, скорчив рожу.

— Вы нашли таверну? — спросил он, игнорируя насмешку.

— Ещё нет, сэр, — ответил Харпер.

— Так найдите, поставьте часовых, потом пошлите побольше людей к дальней стороне загона.

— Да, сэр!

Французы подожгли сараи на берегу, и Шарп, пригибаясь ниже стелющегося дыма, принялся пинками выбивать полуобгоревшие двери. Он обнаружил в одном сарае груду просмолённых тлеющих сетей, но в следующем был просмолённая же лодка с красиво изогнутым носом. Сарай горел, но огонь не достиг лодки, и Шарп успел наполовину вытащить её, прежде чем ему на помощь подоспел лейтенант Висенте. Другие сараи уже охватило пламя, но, по крайней мере, эта лодка была спасена, и Шарп считал, что она могла благополучно вместить приблизительно полдюжины людей. Это означало, что до конца дня они все переправятся через реку. Шарп собирался просить Висенте поискать вёсла, но увидел, что на бледном лице юноши застыло потрясённое выражение. Казалось, он готов заплакать.

— Что произошло? — спросил Шарп.

Винсенте молча указал на деревню.

— Французы поиграли с женщинами? — спросил Шарп, направляясь к домам.

— Я не назвал бы это играми, — сказал Висенте горько, — И у нас есть пленный.

— Только один?

— Есть ещё два, — ответил Висенте, поморщившись, — Но этот — лейтенант. Он был без штанов, поэтому не смог убежать.

Шарп не спрашивал, почему пленный драгун был без штанов. Это и так ясно.

— Что вы собираетесь с ним делать?

— Он должен предстать перед судом, — сказал Висенте.

Шарп притормозил и воззрился на лейтенанта.

— Перед судом? — переспросил он удивлённо.

— Конечно.

— В моей стране, — сказал Шарп, — за изнасилование вешают.

— Но не без суда, — возразил Висенте, и Шарп предположил, что португальские солдаты хотели убить заключенного немедленно, и что Висенте остановил их, руководствуемый высокоморальными убеждениями о недопустимости самосуда.

— Дявольщина! — взорвался Шарп. — Сейчас вы не адвокат, вы — солдат. Вы не в суде. Вы убиваете врагов.

Многие жители Барка д’Aвинтас сбежали от драгунов, но некоторые остались, и большинство из них собрались возле дома, который охраняло полдюжины людей Висенте. Мертвый босой драгун без рубашки, мундира, брюк лежал возле церкви. Он, должно быть, стоял у стены, когда его застрелили, потому что на побеленных камнях остался кровавый след. Собака обнюхивала его ноги. Солдаты и селяне расступились, чтобы пропустить Шарпа и Висенте в дом, где молодого драгунского офицера, светловолосого, худого и угрюмого, охраняли сержант Мачедо и ещё один португальский солдат. Лейтенант надел брюки, но не успел их застегнуть, и теперь поддерживал руками. Увидев Шарпа, он затараторил по-французски.

— Вы говорите на французском языке? — спросил Шарп Висенте.

— Конечно, — отозвался тот.

Но Висенте хотел судить этого блондинистого француза, и если позволить ему вести допрос, он добьется не истины, а оправданий. Поэтому Шарп выглянул на улицу.

— Харпер! — он подождал, пока сержант подошёл. — Мне нужны Танг или Харрис.

— Я буду говорить с этим человеком, — запротестовал Висенте.

— Вы понадобитесь в следующий раз, — отрезал Шарп и прошёл в заднюю комнату, где плакала девочка лет четырнадцати, не больше.

Ее лицо покраснело, глаза опухли от слёз, она неровно, постанывая, дышала, иногда вскрикивая с отчаянием в голосе. Она была завёрнута в одеяло, на левой щеке наливался синяк. Старшая женщина, одетая во все черное, пыталась успокоить девочку, которая, увидев Шарпа, закричала ещё громче, заставив его в смущении ретироваться.

— Спросите у неё, что случилось, — сказал он Висенте, затем обернулся навстречу вошедшему в дом Харрису.

Среди людей Шарпа самыми образованными были Харрис и Танг. Танг попал в армию по пьяни, в то время как рыжеволосый весельчак Харрис утверждал, что был добровольцем, ищущим приключений. Их он получил теперь сполна.

— Этот кусок дерьма, — сказал Шарп Харрису, дёрнув француза за светлые волосы. — Был пойман со спущенными штанишками на молоденькой девочке. Спроси у него, что он может сказать в своё оправдание, прежде чем мы его прикончим.

Он вышел на улицу и сделал большой глоток из своей фляги. Вода была теплой и солоноватой. Харпер ждал его у лошадиной поилки посреди улицы, и Шарп подошёл к нему.

— Всё в порядке?

— Ещё два лягушатника там, — Харрис указал большим пальцем себе за спину, на церковь. — Думаю, живые.

Церковное крыльцо охраняли четверо португальцев из отряда Висенте.