Георг Борн - Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
– Я всем сердцем привязана к вам, госпожа де Каванак, но, увы, я бессильна. Я не могу быть надежной охраной для вас…
Серафи крепко пожала девушке руку и с любовью посмотрела на нее.
– Все мы во власти Господа. Без его воли ни один волос не упадет с нашей головы… – заверила Серафи.
– Тише… кто‑то идет… Боже! Судя по походке – это герцог, – прошептала, прислушиваясь, Адриенна.
– Вы его боитесь? Сделайте вид, что приносили мне воду…
Адриенна взяла со стола пустой графин и направилась к двери.
Навстречу ей в комнату вошел герцог Бофор и, выпустив Адриенну, тотчас ключом запер за собой дверь.
Стоя посреди комнаты, Серафи гордо подняла голову, готовая к еще одному сражению с братом.
– Из‑за твоего незаконнорожденного сына, – начал герцог, – составляющего стыд и срам для нашей родовой гордости, ты решилась на новый позор. Ты постыдно бежала из этого дворца, чтобы тайком пробраться в Бастилию…
– Если ты считаешь мой поступок позором, то ведь ты виновник этого позора – ты лишил меня свободы.
– Но твоя бестактность оказала твоему сыночку очень плохую услугу. Благодаря тебе, с сегодняшнего дня он закован в цепи.
– Как? Марсель – в цепях?! – в ужасе вскричала Серафи.
– Должен же я был обезвредить его. Я вовсе не хочу, чтобы этот выродок хвастал своим происхождением – трепал имя славного рода Бофоров, – надменно заявил герцог. – Ты помнишь, я дал тебе три дня на размышление. Эти дни прошли, и я пришел за ответом. Согласна ли ты отказаться… и забыть Марселя? Выбора, впрочем, у тебя нет. Или ты откажешься от него, или он умрет. Ты ведь знаешь, я всегда держу свое слово.
– Остановись! Вспомни Бога! – в исступлении вскричала несчастная мать. – Убей меня, но не требуй отречения от сына. Я знаю, что ты давно жаждешь моей смерти – так убей меня! Но оставь в покое Марселя! Не вынуждай его страдать из‑за меня!
– Оставь эти глупости при себе! – с раздражением ответил герцог. – Ты опять забываешь о своем позорном падении. Никак не хочешь понять, что мое непоколебимое желание снять это постыдное пятно с герба герцогов Бофоров вполне естественно и законно. Итак, откажись от Марселя или он умрет.
– Ах, так? Тогда я прибегну к защите его величества короля! – в порыве отчаяния воскликнула Серафи. – Ты доведешь меня до этого!
– Сумасшедшая! – яростно прошипел герцог. – Этому никогда не бывать!
– Я ни перед чем не остановлюсь, Анатоль! Я буду умолять короля о помощи, просить его поместить меня в монастырь, чтобы избежать преследований со стороны моего родного брата.
– Ты забываешь, что благодаря моей предусмотрительности ты никогда больше не выйдешь из этой комнаты, – злобно усмехнувшись, напомнил герцог.
– Я открою окна и изо всех сил буду звать на помощь! И расскажу людям все! И буду просить, чтоб донесли королю!..
Герцог выхватил кинжал и замахнулся на сестру, но тотчас же справился с собой и лишь прорычал с пеной у рта:
– Эти крики стоили бы тебе жизни!.. Мне давно следовало заключить тебя в настоящую тюрьму! Ты все еще слишком свободна, и мне приходится постоянно опасаться твоих новых безрассудств.
– Так убей меня! Ведь ты уже приготовил кинжал. Доведи до конца твое намерение… – спокойно сказала Серафи, почти вплотную подходя к герцогу. – Кто способен грозить оружием родной сестре, тот способен на все…
Взгляд герцога, блуждавший по комнате, был так страшен, что от него содрогнулся бы любой нормальный человек. Бофор не остановился бы перед убийством, но боялся огласки и нежелательных последствий…
– Что же ты медлишь? – продолжала Серафи. – Убей меня! Ты думаешь, я боюсь смерти? О нет! Как можно любить жизнь, исполненную одних страданий!.. Убей меня, но не мучь Марселя своей ненавистью.
Герцог вложил кинжал в ножны.
– Очень мне нужен Марсель после твоей смерти! Кто он мне?
– Можешь ли ты дать мне клятву, что после моей смерти перестанешь преследовать Марселя?.. Освободишь его?
– Я тебе сказал, что после твоей смерти он перестанет существовать для меня. Поняла?
– Хорошо. Договорились. Ты обещаешь мне свободу Марселя, а я… – глухим голосом произнесла Серафи, и черты ее лица приняли выражение непоколебимой решимости: она готова была пожертвовать собой во имя освобождения сына.
Быстрым движением руки она вынула спрятанный на груди флакон с ядом.
– Что это у тебя? Что ты хочешь сделать? – испугался герцог.
– Собираюсь покончить счеты с жизнью, – холодно и спокойно ответила Серафи.
В этот миг за стеклянной дверью террасы мелькнула и тотчас скрылась белокурая головка Адриенны – она подслушивала.
– Я давно уже ношу этот яд с собой, – отрешенным, словно не своим голосом продолжала Серафи. – Этой дозы вполне хватит для мгновенной смерти…
Она замолчала. От волнения она не в силах была продолжать. Сердце у нее билось так сильно, что она машинально прижала руку к груди.
Герцог не смог скрыть своего удовольствия – оно так и читалось у него на лице.
– Я охотно пожертвую собой, – после минутного молчания заговорила вновь Серафи, – но я должна быть уверена, что своей смертью я куплю свободу и безопасность Марселю.
– Я могу поклясться… – выдавил из себя герцог.
– И тайна его рождения пусть умрет вместе со мной, – борясь со страшным волнением, проговорила Серафи. – И ты получишь мою часть наследства, не запачкав руки моей кровью… Поклянись же еще раз, что никогда не будешь преследовать Марселя.
– Клянусь! – глухо отозвался герцог.
– Итак, решено! – твердым голосом сказала Серафи, переливая яд из флакона в бокал.
В этот момент за стеклянной дверью вновь мелькнула голова Адриенны, и по ее округлившимся глазам можно было судить, что она слышала весь разговор. С колыбели она любила Серафи и теперь никак не могла примириться с мыслью, чтобы мать страстно любимого ею Марселя лишила себя жизни.
– Я предоставил тебе выбор, – сказал герцог, собираясь уходить. – А ты поступай как знаешь…
– Ты уходишь, Анатоль… Больше я тебя никогда не увижу, и ты меня не увидишь. И я даже не проклинаю тебя, – сказала Серафи, поднимая бокал с ядом. – Не забудь только своего обещания, своей клятвы…
Герцог отвернулся и вышел из комнаты.
– Марсель, мой милый Марсель… – одними губами произнесла несчастная. – Я умираю со сладким сознанием, что своей смертью покупаю твое счастье…
С этими словами она поднесла бокал ко рту.
Адриенна тотчас же, дождавшись ухода герцога, проскользнула в комнату и бросилась к Серафи.
– Ради всех святых, остановитесь! Что вы делаете?! – вскричала девушка.
