Р. Баллантайн - Коралловый остров
— Он сказал правду, когда назвал себя торговцем сандалом, но он лгал, когда…
В это время громкое распоряжение капитана прервало рассказ Билля.
Дремлющая команда, услышав зычный голос своего командира, немедленно приступила к выполнению приказания.
Спустя некоторое время, когда на палубе снова стало тихо, мы с Биллем продолжили наш разговор.
— Скажите мне, Билль, значит, правда, что эта шхуна не пиратское судно, а торговое? — спросил я.
— Да, Ральф, это правда, но оно бывает и пиратским. Черный флаг, который ты видел на бизань-pee, не был случайностью.
— Тогда как же можно называть ее торговым судном?
— Очень просто. Когда нельзя взять силой, мы становимся торговым судном, но все же капитан предпочитает применять силу вместо торговли. Ральф, — понижая голос, добавил он, — если бы только ты видел ужасные дела, которые творились здесь, на палубе, тебе не пришло бы в голову спрашивать, пираты ли мы. Но ты скоро сам убедишься во всем этом.
Однажды мы спокойно плавали среди небольших островов, казавшихся на первый взгляд необитаемыми. У нас вышел весь запас свежей воды, и капитан распорядился отправить лодку на берег за водой. Мы ошиблись, думая, что на острове нет туземцев. Не успела лодка приблизиться к берегу, как из кустов выскочили голые черные люди. Они собрались на берегу, потрясая в воздухе палицами и деревянными шпагами, угрожая нам. Наша команда была прекрасно вооружена и не проявляла никаких признаков волнения. Она спокойно причалила к берегу и, высадившись, вступила с туземцами в переговоры на каком-то странном диалекте, совершенно мне незнакомом. Миролюбивые разговоры плохо действовали на туземцев. С каждой минутой их становилось все больше, и они продолжали угрожающе шуметь, злобно сверкая глазами. Команда приготовилась к тому, чтобы расправиться с ними по-своему, но в это время раздался громкий голос капитана:
— Не сметь стрелять!
Удивленные матросы, то и дело произнося невероятные ругательства, прекратили приготовления, ожидая нового приказа. Следующее приказание не заставило себя долго ждать.
— Сесть в лодку и отчалить от берега! — пронеслось в знойном воздухе.
Команда значительно переглянулась и отчалила от берега, кишащего огромной толпой разъяренных людей. Не успели мы отплыть на сто ярдов от берега, как раздался оглушительный выстрел, и огромная медная пушка выбросила из своего жерла целый поток картечи в самую гущу двигающейся массы. Душераздирающий крик прорезал воздух, и оставшиеся в живых бросились в лес. Среди груды мертвых тел, лежащих на земле, я различал отдельные корчащиеся от боли фигуры раненых людей. Кровь застыла в жилах от этого зрелища. Мне не пришлось много думать о кошмарной картине, представившейся моим глазам. Снова раздался спокойный голос капитана, донесшийся к нам по тихой воде:
— Гребите к берегу, наполняйте кувшины водой и возвращайтесь обратно!
Команда повиновалась молча, и мне казалось, что даже их зачерствелые сердца дрогнули. Подойдя к маленькой речушке, из которой нам нужно было пополнить запас воды, мы увидели, что она окрашена в красный цвет. Многие из несчастных дикарей, бросившихся бежать в лес, упали в нее, истекая кровью. Нам пришлось подняться выше, где вода была еще чистая. Наполнив кувшины, мы возвратились в лодку. К счастью, подул ветер, помогший нам уйти от этого ужасного места. Но то, что я видел на острове, навсегда осталось у меня в памяти.
Глава XIII
Советуюсь с Биллем. — Планы бегства. — Тревожные мысли. — Вулкан. — Ромато и его гость. — Рубка сандаловых деревьев. — Странный обычай.
Прошло несколько дней после описанных событий, и я начал уже понемногу приходить в себя. Мне долго казалось, что я пребываю в каком-то тяжелом сне, и каждая встреча с капитаном вызывала во мне чувство отвращения и ужаса. Я старался как можно меньше сталкиваться с ним. К счастью, он так мало обращал на меня внимания, что не замечал происшедшей во мне перемены.
Я твердо решил при первой остановке на каком-нибудь острове тайно высадиться и искать приюта у туземцев. Это было лучше, чем оставаться на пиратском судне. Я много думал о том, как бы это получше сделать, и наконец решил поделиться своим намерением с Биллем. После нескольких бесед с ним я убедился в том, что он с удовольствием присоединится ко мне. Когда я сообщил ему о своем плане, он покачал головой и сказал:
— Нет, нет, Ральф, ты не должен думать о том, чтобы убежать. Здесь это невозможно. Правда, на некоторых островах ты был бы в полной безопасности, а сделав это тут, ты только попадешь со сковородки в огонь.
— То есть как это, Билль, вы думаете, меня не примут туземцы?
— Нет, принять-то они тебя примут, но преспокойнейшим образом убьют!
— Убьют? — удивленно переспросил я. — Я думал, что островитяне южных морей убивают только своих врагов.
— Как бы не так! — возразил Билль. — Ты сам видел, как мы с ними обращаемся, так почему же они должны нас щадить?
Сообщение Билля мена очень огорчило, и я снова упал духом. Я спросил Билля, что он мог бы мне посоветовать, чтобы избавиться от дальнейшего пребывания на шхуне. Осмотревшись вокруг и убедившись, что нас никто не слышит, Билль начал тихим голосом:
— Есть несколько способов бегства, но, милый Ральф, все они нелегки. Если бы капитан направил нашу шхуну к каким-нибудь островам, расположенным недалеко от Таити, нам удалось бы бежать, так как туземцы в этих местах гораздо цивилизованнее и не прибегают к жестокостям, которыми грешат здешние дикари. Когда мы попадаем на эти острова, капитан всегда удваивает за нами надзор, так как хорошо знает, что несколько человек нашей команды не прочь улизнуть от него. Мы выберем какую-нибудь ночь, когда будет наша очередь стоять на вахте, и, пустив шхуну по течению, выпрыгнем, прежде чем нас успеют заметить. Конечно, нам придется рискнуть, так как нас смогут поймать чернокожие. Мне бы не хотелось прибегнуть к этому плану. Впрочем, у нас есть еще время все это хорошо обдумать, а сейчас мне надо идти вниз и приниматься за свою работу.
Билль пожелал мне спокойной ночи и ушел вниз. Я ходил взад и вперед по палубе, иногда останавливаясь для того, чтобы посмотреть на фосфоресцирующие волны. Они то и дело, горя ярким голубым светом, ударялись о бока плывущей шхуны.
Не могу сказать, чтобы мысли мои были радостными. Я с трудом удерживался от слез, вспоминая счастливое время, проведенное среди моих друзей на Коралловом острове. Я представлял себе Джека и Петеркина, тревожно обыскивающих каждый уголок острова, тщетно пытаясь найти мой труп. Я был уверен, что, выйдя из своего укрытия и не найдя шхуны, им никогда не придет в голову мысль о том, что я взят в плен. Меня заботила мысль, как справится Джек без меня с Петеркином, вытаскивая его из пещеры. Эти мысли были неожиданно прерваны ярко-красным пламенем, осветившим горизонт. Пурпуровые лучи окрасили море. Зрелище сопровождалось глухим звуком отдаленного грома, в то время как небо становилось все темнее и горячий ветер подул с юга.
